3.2.1 Компетентность отдельных судей
Общепринятое значение термина «компетентность» подразумевает, что данный суд укомплектован компетентными судьями, имеющими достаточную степень квалификации и опыта, которые позволяют им выполнять обязанности судей. С этой точки зрения необходимо учитывать два вопроса. Первый касается порядка обеспечения надлежащего отбора судей, приема их на работу, продвижения по службе и выхода в отставку (см. также 3.3.1). Второй состоит в следующем: можно ли требование о компетентности измерять количеством судебных ошибок, допускаемых судами, и, в свою очередь, в какой степени государство несет ответственность за ошибки, допускаемые отдельными судьями или судами в конкретных делах. По поводу последнего вопроса Комитет по правам человека неоднократно указывал, что статья 14 гарантирует равенство и справедливость судебного разбирательства, что не может толковаться как гарантия отсутствия ошибок со стороны компетентного суда[189]; а также разъяснил, что обычно рассмотрение фактов и доказательств является прерогативой национальных судов, за исключением тех случаев, когда будет доказано, что их оценка носила явно произвольный характер или представляет собой очевидную ошибку, или отказ в правосудии, или что суд каким-либо иным образом нарушил свое обязательство соблюдать независимость и беспристрастность[190]. Аналогичным образом Комитет по правам человека заключил, что, в принципе, в обязанность Комитета не входит оценка конкретных напутствий присяжным со стороны судьи, рассматривающего дело, за исключением тех случаев, когда может быть доказано, что такие напутствия носили явно произвольный характер или привели к отказу в правосудии, или что судья явным образом нарушил свою обязанность сохранять беспристрастность[191].
3.2.2 Компетентность принимать юридически обязательные решения
Функция суда или трибунала состоит в принятии решений по делам в рамках своей компетентной юрисдикции (см. также 3.2.3)[192]. Это означает, что суд должен иметь возможность принимать юридически обязательные решения, не подлежащие изменению со стороны любого несудебного органа в ущерб какой-либо стороне[193]; Европейский суд по правам человека охарактеризовал это требование, как неотъемлемую часть самого понятия суда[194]. Полномочия принимать юридически обязательные решения можно также рассматривать, как один из компонентов «независимости» суда (см. также 3.3.1)[195].
3.2.3 Юрисдикционная компетентность судов и трибуналов
Последним аспектом понятия «компетентность» является то, что государство может быть обязано создать суд (или расширить соответствующим образом юрисдикцию существующего суда), способный рассматривать дела, в отношении которых отсутствует право на обращение в суд. Это пересекается с правом на доступ к судам и трибуналам (см. также 2.1.1). В Замечаниях общего порядка о стандартах справедливого судебного разбирательства Комитет по правам человека разъяснил:
«Невыполнение государством-участником обязательства по созданию компетентного суда для определения… прав и обязанностей или по обеспечению доступа к… суду в конкретных случаях представляло бы собой нарушение статьи 14, если такие ограничения не основывались бы на национальном законодательстве, не были необходимыми для преследования таких законных целей, как надлежащее отправление правосудия, или основывались на исключениях из юрисдикции, вытекающих из международного права, таких как, например, иммунитеты, или если бы возможности доступа отдельного лица были бы ограничены в такой степени, что это подрывало бы само существо этого права»[196].
Например, создание Международного уголовного суда (МУС) налагает на государства обязательство создавать специальные суды или расширять юрисдикцию существующего суда (судов). Ратификация Хорватией Римского статута МУС, например, повлекла за собой принятие законодательства, предусматривающего формирование четырех специальных судов по военным преступлениям.
189
Комитет ООН по правам человека, МПГПП Замечания общего порядка № 32 (2007 г.), п. 26; а также: B. d. B. et al. v the Netherlands, HRC Communication 273/1988, U.N. Doc. CCPR/C/35/D/273/1988 (1989), para 6.4.
190
См., например: Simms v Jamaica, HRC Communication 541/1993, UN Doc CCPR/C/53/D/541/1993 (1995), para 6.2; Romanov v Ukraine, HRC Communication 842/1998, UN Doc CCPR/C/79/D/842/1998 (2003), para 6.4; Schedko v. Belarus, HRC Communication 886/1999, UN Doc CCPR/C/77/D/886/1999 (2003), para 9.3; MartinezMercader et al. v Spain, HRC Communication 1097/2002, UN Doc CCPR/C/84/D/1097/2002 (2005), para 6.3; Arenz et al. v Germany, HRC Communication 1138/2002, UN Doc CCPR/C/80/D/1138/2002 (2004), para 8.6; Riedl-Riedenstein et al. v Germany, HRC Communication 1188/2003, UN Doc CCPR/ C/88/D/1188/2003 (2007) para 7.3.
191
Kelly v Jamaica, HRC Communication 253/1987, UN Doc CCPR/C/41/D/253/1987 (1991), para 5.13.
193
Van de Hurk v the Netherlands [1994] ECHR 14, para 45; Findlay v the United Kingdom [1997] ECHR 8, para 77; Morris v the United Kingdom [2002] ECHR 162, para 73.
194
Morris v the United Kingdom [2002] ECHR 162, para 73; Findlay v the United Kingdom [1997] ECHR 8, para 77; Van de Hurk v the Netherlands [1994] ECHR 14, para 45.
195
Morris v the United Kingdom [2002] ECHR 162, para 73; Findlay v the United Kingdom [1997] ECHR 8, para 77; Van de Hurk v the Netherlands [1994] ECHR 14, para 45.