Факты в деле «Лавентс против Латвии» [Lavents v Latvia][233] отличают его от дела «Перера против Шри-Ланки» [Perera v Sri Lanka], которое касалось гражданского процесса между заявителем и его бывшим работодателем. Заявитель утверждал, что поощрение председательствующего судьи, чтобы стороны достигли мирового соглашения о размере причиненного ущерба, выходило за пределы надлежащего управления вышестоящим судом судебными ресурсами. Комитет по правам человека отметил, что адвокат прямо не возражал против судебной формулировки разрешения дела и что, по сути, установленные судом факты в пользу заявителя были почти в полном объеме поддержаны апелляционным судом. Таким образом, Комитет нашел жалобу заявителя необоснованной и неприемлемой в соответствии со статьей 2 Факультативного протокола к МПГПП[234].
3.3.2(б) Объективная беспристрастность
Что касается второго критерия, объективной беспристрастности, то существенно важно, чтобы судьи исполняли свои функции так, чтобы в достаточной степени исключить появление любого правомерного сомнения в их беспристрастности, т. е., суд должен выглядеть беспристрастным в глазах разумного наблюдателя. В решениях Европейского суда по правам человека эта мысль выражена следующим образом: «необходимо определить, имеются ли, помимо поведения судьи, поддающиеся проверке факты, которые могут вызвать сомнения относительно его беспристрастности. В этом смысле определенное значение могут иметь даже впечатления»[235]. На практике это означает необходимость соблюдения двух отдельных условий: во-первых, чтобы государство выполняло свою обязанность общего характера по защите судебной системы от конфликта интересов, обеспечивая, чтобы внутренняя организация не допускала выполнения одним и тем же лицом различных функций в судебном процессе[236]; и, во-вторых, чтобы каждый судья выполнял свою личную обязанность заявлять самоотвод в отношении дел, где возможно возникновение впечатления такого конфликта[237]. Критерием для определения, выполняются ли обе эти обязанности, является критерий разумного наблюдателя: насколько в данной ситуации могут возникнуть правомерные сомнения относительно беспристрастности данного судьи (судей)? Комитет по правам человека и Европейский суд по правам человека указали, что, хотя мнение тех, кто утверждает о наличии причин сомневаться в беспристрастности того или иного судьи, заслуживает внимания, «решающим моментом является то, могут ли эти опасения быть обоснованы объективно»[238]. Это означает, что опасения должны быть разумными[239]. В деле «Кастедо против Испании» [Castedo v Spain] подозрения заявителя о небеспристрастности судьи были признаны объективно обоснованными, поскольку судья одновременно являлся сотрудником одной из сторон (университета), где работал в должности доцента[240]. Аналогичным образом, Европейский суд по правам человека разъяснил, что предположения о фактическом наличии предубеждения при этом необязательны[241]. Даже впечатления могут иметь некоторое значение или, как гласит английское изречение, процитированное в Европейском суде: «необходимо, чтобы правосудие не только вершилось, но и чтобы было видно, что оно вершится»[242].
Во многих случаях, где возникает сомнение в объективной беспристрастности суда, речь идет о ситуациях, когда судья выступает в разных ролях или выполняет разные функции в ходе одного и того же процесса (функции обвинения и суда или советника и суда) или принимает участие в разных стадиях одного процесса (вначале — как судья первой инстанции, а затем — как судья апелляционного суда).
Тот факт, что судья выступает в разных качествах в ходе одного и того же процесса, (например, в роли обвинителя и судьи) может в некоторых обстоятельствах поставить под угрозу беспристрастность суда[243]. В деле «Пьерсак против Бельгии» [Piersack v Belgium] было признано, что тот факт, что судья, председательствовавший в суде по уголовному делу, ранее возглавлял управление прокуратуры и отвечал за расследование этого самого дела, может вызвать сомнение в беспристрастности суда. В этой связи Европейский суд по правам человека признал в этом деле нарушение пункта 1 статьи 6 ЕКПЧ[244].
234
Perera v Sri Lanka, HRC Communication 1091/2002, UN Doc CCPR/C/78/D/1091/2002 (2003), para 6.3.
235
Ferrantelli and Santangelo v Italy [1996] ECHR 29, para 58; Hauschildt v Denmark [1989] ECHR 7, para 48; Wettstein v Switzerland [2000] ECHR 695, para 44; Daktaras v Lithuania [2000] ECHR 460, para 32; Kyprianou v Cyprus [2005] ECHR 873, para 118.
236
Комитет ООН по правам человека, МПГПП Замечания общего порядка № 32 (2007 г.), п. 19; Kyprianou v Cyprus [2005] ECHR 873, para 121.
237
Piersack v Belgium [1982] ECHR 6, para 30 a) in fine; Hauschildt v Denmark [1989] ECHR 7, para 48.
238
Castedo v Spain, HRC Communication 1122/2002, UN Doc CCPR/C/94/1122/2002 (2008), para 9.7; Kyprianou v Cyprus [2005] ECHR 873, para 118; Wettstein v Switzerland [2000] ECHR 695, para 44; Ferrantelli and Santangelo v Italy [1996] ECHR 29, para 58; Jasinski v Poland [2005] ECHR 883, para 53; Sara Lind Eggertsdóttir v Iceland [2007] ECHR 553, para 42.
239
Holm v Sweden [1993] ECHR 58, paras 33–34; Jasinski v Poland [2005] ECHR 883, para 54 in fine; Ferrantelli and Santangelo v Italy [1996] ECHR 29, para 58.
240
Castedo v Spain, HRC Communication 1122/2002, UN Doc CCPR/C/94/1122/2002 (2008), para 9.8. См. также: Procola v Luxembourg [1995] ECHR 33, para 37, а также сравн. с: Kleyn and Others v the Netherlands [2003] ECHR 226, paras 193–195.
242
Delcourt v Belgium [1970] ECHR 1, para 31; De Cubber v Belgium [1984] ECHR 14, para 26; Meznaric v Croatia [2005] ECHR 497, para 32.
243
Huber v Switzerland [1990] ECHR 25, para 43; Brincat v Italy [1992] ECHR 71 paras 20–22; Assenov and Others v Bulgaria [1998] ECHR 98, para 146; Kyprianou v Cyprus [2005] ECHR 873, para 126.
244
Meznaric v Croatia [2005] ECHR 497, para 33; Piersack v Belgium [1982] ECHR 6, paras 30–31.