3.3.4 Военные трибуналы
Военные трибуналы могут применяться в двух ситуациях, причем в обеих обязательно соблюдение требования о независимости и беспристрастности суда. Первая и наиболее распространенная ситуация применения военных трибуналов — дисциплинарное производство в отношении военнослужащих, которое, в зависимости от характера обвинения, а также цели и строгости применимого наказания, может быть приравнено к уголовному разбирательству в смысле статьи 14 МПГПП и статьи 6 ЕКПЧ (см. также 1.1)[262]. Вторая ситуация применения военных трибуналов — суды над военнослужащими, а иногда и гражданскими лицами, за особые категории правонарушений, таких как военные преступления.
В принципе, военный трибунал может быть независимым и беспристрастным судом, несмотря на то, что он действует в структуре вооруженных сил и, следовательно, принадлежит к исполнительной власти[263]. Это возможно лишь в том случае, когда принимаются достаточные меры предосторожности, которые могут гарантировать независимость и беспристрастность судей[264]. Очень часто вопрос заключается в том, имеет ли офицер, созывающий заседания военного трибунала, возможность распускать военный трибунал, или утверждать или изменять приговор военного трибунала[265]. Проблема также состоит в том, что судьи такого суда, также военнослужащие, сами могут подвергаться давлению со стороны их командования или угрозе дисциплинарного разбирательства[266]. В связи с этим возникает опасность, что военный судья может руководствоваться ненадлежащими соображениями, которые не имеют отношения к характеру и существу рассматриваемого дела[267]. Однако в деле «Купер против Соединенного Королевства» [Cooper v United Kingdom], Европейский суд по правам человека установил, что созванному в этом случае военному трибуналу были предоставлены достаточные гарантии для соблюдения требований статьи 6 ЕКПЧ в виду того, что в его составе работал гражданский судья-адвокат, который разрешал вопросы права; и хотя председателем суда был действующий старший офицер военно-воздушных сил, он занимал штатную должность, с которой он не мог быть уволен еще в течение нескольких лет до выхода на пенсию, в связи с чем этот офицер практически не мог рассчитывать на дальнейшее продвижение по службе и поэтому его действия не могли зависеть от подобных соображений[268].
Как разъясняется в Сиракузских принципах ЭКОСОС ООН, право на справедливое и открытое судебное разбирательство может подлежать правомерным ограничениям, которые насущно необходимы в условиях чрезвычайной ситуации, т. е. чрезвычайного положения, объявленного в соответствии со статьей 4 МПГПП или статьей 15 ЕКПЧ в условиях угрозы жизни нации. Вместе с тем, Сиракузские принципы разъясняют, что даже в таких ситуациях отказ в осуществлении некоторых прав невозможен. Сюда относится принцип, в соответствии с которым дела в отношении гражданских лиц обычно должны рассматриваться обычными судами. Там, где существует насущная необходимость создания военных трибуналов или специальных судов для суда над гражданскими лицами, «крайне важно обеспечить, чтобы эти суды были компетентными, независимыми и беспристрастными, а их полномочия периодически пересматривались компетентными властями»[269].
Комитет по правам человека отметил, что в разных странах действуют военные трибуналы, рассматривающие дела гражданских лиц. Хотя ни МПГПП, ни ЕКПЧ прямо не запрещают процессы над гражданскими лицами в таких судах, существующая мировая тенденция направлена на исключение уголовной юрисдикции военных судов над гражданскими лицами. Комитет по правам человека заявил, что такие суды должны в полной мере отвечать положениям статьи 14 МПГПП, и что разбирательство по делам гражданских лиц в военном трибунале должно проводиться лишь в исключительных случаях, «т. е. ограничиваться случаями, когда государство-участник может показать, что обращение к таким судебным разбирательствам необходимо и оправдано объективными и серьезными причинами, и в тех случаях, когда применительно к конкретной категории лиц и правонарушений обычные гражданские суды оказываются не в состоянии провести судебное разбирательство»[270]. На практике Комитет по правам человека более не воздерживается от критики государств, чье законодательство позволяет военным судам рассматривать дела гражданских лиц. Например, в Заключительных замечаниях на периодический доклад Словакии Комитет выразил озабоченность по поводу того, что гражданские лица еще могут представать перед военным судом в некоторых случаях, в том числе в делах о разглашении государственной тайны, о шпионаже и национальной безопасности. В этой связи Комитет рекомендовал внести поправки в Уголовный кодекс, запрещающие рассмотрение дел гражданских лиц военными трибуналами при любых обстоятельствах[271]. Договорные органы все более склоняются к тому, что военные трибуналы не должны рассматривать дела гражданских лиц. Ту же позицию занимает и Европейский суд по правам человека. Например, в деле «Эргин против Турции» [Ergin v Turkey], заявителем по которому был редактор газеты, обвиненный в призыве к уклонению от военной службы, Суд отметил: «Подход Суда подкрепляется развитием юриспруденции в последние десятилетия в этом вопросе на международном уровне, подтверждающей наличие тенденции к выводу гражданских лиц из-под уголовной юрисдикции военных судов»[272].
263
Engel and Others v the Netherlands [1976] ECHR 3, paras 80–85; Morris v the United Kingdom [2002] ECHR 162, para 59.
264
Morris v the United Kingdom [2002] ECHR 162, paras 59–77; Cooper v the United Kingdom [2003] ECHR 686, paras 104–110.
265
Findlay v the United Kingdom [1997] ECHR 8, para 77. См. также: Комитет ООН по правам человека, МПГПП Замечания общего порядка № 32 (2007 г.), п. 22.
266
См., например: Grieves v the United Kingdom [2003] ECHR 688, paras 86–87; Findlay v the United Kingdom [1997] ECHR 8, para 76. См. также: Комитет ООН по правам человека, МПГПП Замечания общего порядка № 32 (2007 г.), п. 22.
269
ЭКОСОС ООН, Сиракузские принципы по вопросу ограничений и отступлений от положений Международного пакта о гражданских и политических правах, UN Doc E/CN.4/1985/4, Приложение (1985), п. 70(f).
270
Комитет ООН по правам человека, МПГПП Замечания общего порядка № 32 (2007 г.), п. 22; Kurbanov v Tajikistan, HRC Communication 1096/2002, UN Doc CCPR/C/79/D/1096/2002 (2003), para 7.6; Bee v Equatorial Guinea, HRC Communications 1152/2003 and 1190/2003, UN Doc CCPR/ C/85/D/1152&1190/2003 (2005), para 6.3; Abbassi v Algeria, HRC Communication 1172/2003, UN Doc CCPR/C/89/D/1172/2003 (2007), para 8.7; Benhadj v Algeria, HRC Communication 1173/2003, UN Doc CCPR/C/90/D/1173/2003 (2007), para 8.8.
271
Комитет ООН по правам человека, Заключительные замечания относительно Словакии, UN Doc CCPR/C/79/Add.79 (1997), п. 20.