Забавно было наблюдать эту улыбку, тем более, когда у Соловья явно видно, что не хватает нескольких передних зубов.
У толстяка взлетели вверх брови от удивления. Он так был уверен, что мы попрошайки, что вытаращил глаза и недоумевал, кого бы позвать на помощь, но когда доел спокойно остатки пирожка, стал добрее.
- Вина нет. За вином пройдите дальше по улице до переулка оружейников. Как раз там, напротив, знатная таверна Джона, а хлебобулочные изделия свежие раскупили. Есть сухари.
- Сойдут и сухари, но не жадничай, дядя! Хочется по свежее. Медяки у нас, как видишь, есть.
- Хорошо, - согласился хозяин лавки. Есть ещё вчерашний хлеб. Отдам за медяк две лепешки.
- А сухари? - спросил я.
- Сухари в два раза дешевле. Дам четыре сухих за медяк.
- Бери, - подсказал я Соловью. Потом поделим. По лепешке и по два сухаря. За два медных. Твой и мой.
-Ну? - насторожился хозяин лавки, опираясь освободившимися руками за прилавок и наклонившись вперёд, как бульдог.
- Сойдет. Берём и то и другое! - послушал меня Соловей.
-Вот. Возьми, -подал я один медяк Соловью.
Я стал легче на медяк.
- Давай еще пива возьмём! Выпьем, - предложил мне Соловей, взглянув извлечённые из-под прилавка вчерашние лепёшки и старые сухие сухари.
- Ещё за медяк налью кружку самого дешевого пива, - хозяин оживился.
- Желаете? - сразу предложил толстяк, ища глазами стул.
Замешкавшись и порывшись в карманах, мы каждый достали еще по медяку.
Соловей расплатился за хлеб. Хозяин лавки разметал толстым указательным пальцем на ладони медяки, проверив: не картонные ли?
Затем налил из кувшина две полные деревянные кружки и обернулся на шум.
- Ты не слышал, Йозеф?
Я и Соловей от неожиданности даже открыли рты. Челюсти отвисли. Мы услышали противоположный голос, более мужской, но булочник молчал, а рядом с нами больше никого не было.
- Что? - спокойно поинтересовался булочник. Что я должен слышать, лапушка?
- Говорят, сегодня убили известную во всём городе врачевательницу. Это событие невероятно потрясло совет старейшин и власти города. Какой-то нищий. Вроде вот этих двух проходимцев. Кто-то из крестьян опознал его в носильщике корзин. Мне же рассказал портной Пётр Смойля. К нему прибежал слуга карлик, служивший при этой старухе. Так вот, этот слуга еле ноги оттуда унёс. Говорит, убийство совершалось на его глазах. Карлик весь избит, в крови, еле живой. Сейчас в городской управе под охраной. Говорит, что этот убийца и его чуть не убил... - из-за спины толстого булочника вышла такая же круглая булочница. По всей видимости, его законная жена. Только, кроме живота, как барабан, у неё выдавались вперёд довольно внушительные груди, соперничая на равных с тем же животом мужа. На голове толстяка на макушке даже собрался и уменьшился белый колпак и грозился съехать на затылок, а у жены такого же цвета чепец с оборками, плотно облегающий голову, оставлял открытым только лицо и сходился плотно под подбородком. Этим только и отличались. В остальном лица, как ни странно, были одинаковыми.
Догадка подтвердилась.
Жена хозяина хлебной лавки
5-й уровень
- Всё может быть в этом городе, моя дорогая Магда! Я давно ничему не удивляюсь, - ответил спокойно хозяин лавки.-С вас, молодые люди, ещё две монеты медью. Пожалуйте, угощайтесь! Если, конечно, это не вы ухлопали старушку Гингему!
С этими словами любезный Йозеф захохотал во всё горло, вместе со своей жёнушкой, которая откликнулась противным визгливым и высоким смехом, ему казалась эта шутка чрезвычайно остроумной.
У жены хозяина голос оказался более низкий. Чувствовался контраст.
Я же плотно сомкнул зубы и прикусил нижнюю губу. Пальцы рук похолодели.
Знал бы этот добродушный пекарь Йозеф, перед кем они с женой ведут все эти разговоры, с ними бы верно случился настоящий обморок. Впрочем, подобного рода слабости это скорее прерогатива живых людей, а не куска программного кода.
- Мы всего лишь хотим пива, господин Йозеф! Мы сегодня славно поработали у старины Талбота. Вы его верно знаете! Это тот самый добрый мясник, что даёт возможность заработать честно, таким, как мы. А до всяких старух нам дела нет. Вот вам моя, а вот его! - подавая две монеты отозвался Соловей, не обратив никакого внимания на издёвки продавца хлеба.