Что ему до меня? Как и мне до него?
Таков жестокий мир!
Но как я здесь оказался? Почему?
Вспомнить не получается. Отвлекает боль. Вспоминать мучительно больно. С болью поднимаю руки. Одну руку, затем вторую. Усилием воли сжимаю окоченевшие кулаки. Значит, сухожилия не перебиты. Ноющая взрывающая боль пронзает виски ещё раз. Значит, жив.
Прозрачное окно между тем приближается к самому кончику носа, а случайно задетый пальцами правой руки край светлого окна с крестами, убирает окно совсем.
От усилия поднять затылок, теряю сознание. Всё вокруг бледнеет и кружится. В глазах вертится цветная карусель. Круговорот затягивает всё глубже.
Вновь мучительно прихожу в себя. Разбит, словно корыто.
Раннее утро. Пустынная улица. Напротив таверна. Над дверью торчит метла. На гвоздь надета деревянная кружка, перевёрнутая вверх дном. Кажется, я там когда-то был…
Дверь таверны внезапно открывается. На пороге стоит человек в безразмерном балахоне с накинутым капюшоном. Машет рукой. Вокруг никого. Значит, мне. Зовёт. Приглашает к себе в таверну!
Может, показалось?! Или приснилось? Не пойму я что-то. Вот, если бы встать!
Пытаюсь. Не получается.
Веду рукой по карманам. Засаленный жилет. Рваные холщовые штаны с дырками на коленках. Стоптанные башмаки на босу ногу от помершего угольщика. Этот угольщик как сейчас вижу — вечно улыбающийся абсолютно лысый суетливый такой типчик. В кармане жилета пусто. Целый карман только один. Левый. В штанах карманов нет. Мне нечего класть и у меня нечего красть. Искать что-то бесполезно. Вора опасаться не приходится.
Чуть приподнимаю спину над лужей. Осторожно веду второй рукой по затылку с запёкшейся кровью. Арбалетного болта нет! И то — хорошо! Дырки нет! Уже отлично! Ощупываю шишак. Рана едва затянулась. Кровь больше не хлещет. На кончиках пальцев остаются сгустки слегка затвердевшей сукровицы. Сажусь. Под задницей гладкие камни.
О, боги! Мне удалось!
Человека в капюшоне, что звал меня в таверну, нет.
На голову сзади, как будто давит гранитная плита. Возможно, одна из крыш домов съехала сверху на меня и чудом не придавила. Вот я сейчас на плиту и обопрусь! Однако сзади ничего нет. Одна пустота. Сидеть долго не могу. Из-за травмы плохо держу равновесие. Вестибулярный аппарат ни к чёрту! Голову клонит на бок, как у слабенького новорождённого щенка. Шатает в разные стороны, как будто на палубе утлого судёнышка во время шторма или в шалаше на жерле вулкана во время извержения.
Точно! Корабля! Начинаю вспоминать. Море! Моряки!
Руки дрожат. Губы трясутся. Во рту пересохло, как кошки сходили. Вдобавок тошнит.
— Эй, парень! — в этот момент кто-то громко кричит мне сзади.
Еле-еле поворачиваюсь всем телом, как волк. Шея не вертится. Вижу в трёх шагах оборванного подростка лет четырнадцати со сломанными передними зубами, но дерзким недетским взглядом.
Подросток явно чувствует себя в данной ситуации очень уверенно, даже нагловато.
— Ты, наверное, пришёл сюда за шлюшкой? Могу тебе предложить! За небольшую плату! Здесь недалеко!
На это неожиданное предложение, я только кисло морщу лицо, не в силах даже ответить отрицательно. Мотаю головой, как телёнок, ведомый на убой.
— Ну, как знаешь! Дело твоё! Передумаешь, приходи! Здесь! За поворотом!
Парень постоял ещё некоторое время, что-то подкинул в правой руке и исчез.
Между тем собираю остатки сил. Кое-как встаю на ноги. Невероятно! Удалось! Цель отныне доплестись до каменной стены таверны, чтобы жадно напиться из вон той громоздкой и широкой деревянной бочки, наподобие ушата. Вероятно, наполнена блаженной влагой, если это не так, тогда я умру.
Шаги даются с болью во всех суставах. Отдаёт в виски. Несколько раз падаю на выставленные перед собой руки, как кошка, но вновь поднимаюсь, чтобы чуть не на четвереньках дотянуть до заветного бочонка. Временами так и двигаюсь, чтоб не брякнуться на камни со всего роста. Больно! Лучше бы был маленьким и незаметным.
Последние телодвижения. Наконец наваливаюсь плечом. Вот она! Стена таверны. Всё же в моём кармане что-то есть. Достаю из кармана грязных штанов изрядно грязную тряпицу, дабы приложить к шишке. Это всё. Перед тем этот самый несчастный лоскут хорошенько смачиваю в бочонке с дождевой водой. Бочонок установлен аккурат под стоком.
Всё ещё достаточно тяжело. В теле дрожь. Шатает до сих пор. Постепенно начинаю вспоминать вчерашних собутыльников. Их пропитые наглые рожи.
Компания весёлых морячков. Кажется, кто-то из них брал меня с собой или только грозился это сделать, если я проявлю некие навыки. Сволочи!