Меня толкнул в плечо Жером.
Когда я повернулся к мальчишке, то заметил, как у того побледнело лицо.
— Что случилось? — невольно спросил я у Жерома и поразился тому, как он вдруг переменился в лице, так был напуган в этот момент.
Жером показал трясущейся рукой куда-то мне за спину.
Только сейчас, неподалёку от себя, я увидел стоящую жутковатого вида старуху. Вместе со мной, почти в одно время повернулись от лотка Соловей и Ушастый.
Соловей даже присвистнул и произнёс вслух, не выдержав, так, что старуха, вероятнее всего, услышала неожиданный возглас. — Вот это чувырло пришло! У неё за ушами грибы растут!
Чувырло явно смотрело в нашу сторону.
Как только Жером увидел, что уродливая старуха смотрит прямо на него, то тотчас начал от неё прятаться за мою спину.
— Ты что так побледнел, Жером? Чего боишься? — спросил я у него. — Брось бояться! Старуха, как старуха!
— Это страшная старуха! — зашептал на ухо Жером. — Она колдунья! Ведьма!
— Отчего ты так решил? Мало ли здесь ходит всяких старух и калек! Бывают и уродливее!
— Мне много говорили о ней. А ещё я один раз сам взялся ей помогать. Очень нуждался. Но когда узнал, куда надо идти, то всё, что нёс, бросил и убежал. Еле ноги тогда унёс. Больше никогда не по… Кам, ведь старуха-то вела меня прямиком на кладбище!
— Глупости! — попытался я, развеять страхи Жерома. — Вот сейчас возьму и проверю. Хочешь? Сам ей помогу!
Жером так перепугался, что не смог произнести и слова.
Ведьма, между тем, крутила головой и спрашивала скрипучим низким голосом у проходящих мимо, искала. — Люди добрые! Помогите немощной старой женщине!
Охотников не находилось. Видимо, брали во внимание её безобразный вид. Ведь не всякий из смельчаков решался даже приблизиться к ней, не говоря уже о том, чтобы помочь донести корзину.
Старуха имела низкий отвратительный голос.
Все нищие отбегали от бабки, как от чумы. Настолько она была уродлива.
Худое тело облегает чёрное длинное до земли платье с глухим воротом. На голове плотно повязан серый платок, из-под которого лишь торчит длинный крючковатый нос и мохнатые уши. Нос до такой степени внушителен, что почти достаёт до морщинистого чёрного подбородка с редкими седыми волосинками.
У ног старушенции находилась большая плетёная корзина, набитая доверху цветной капустой. Одной, ей явно, такую корзину не унести. Нужна помощь.
Глаза мои и этой старухи вновь встретились. Она тут же поманила меня рукой.
Но в то время, когда Жером и остальные дивились её уродству, я думал совершенно о другом. Ведь я пришёл на базар не просто так, мне нужна плётка, а на плётку деньги. Поэтому, не рассуждая долго, решил помочь на свой страх и риск этой старухе, во что бы то ни стало, подавив в себе всякую природную брезгливость.
Я внимательнее присмотрелся к ведьме, полагая, что этого будет вполне достаточно, чтобы разогнать сомнения. Навёл на неё незаменимую волшебную мишень визора.
Но впервые визор отказался и не смог разглядеть уровень и имя. Какая досада!
Имя:???
Уровень:???
Виртуальная табличка над ней точно была, но она явно предназначалась не для моих бедняцких глаз. Табличка глухо скрыта и не доступна для чтения. Во всём этом сквозил какой-то таинственный замысел тёмных сил. Но и тогда я отогнал от себя всякие предрассудки.
— Послушай, Сулейман! — вкрадчиво обратился я к толстяку. Дай слово, что никому не продашь эту плётку, пока я не вернусь?
— Слуший! Откуда знаешь? — удивился, разинув рот, Сулейман. Ведь я не назвал свой имя?
Мои спутники из барака, казалось, удивились моей прозорливости не меньше торговца.
— Правильно! Ты не называл своего имени, но, однако же, я его знаю! Дай слово!
— А ты кто? Ясновидящий?
— Пожалуй так! Поклянись, что никому не продашь эту плётку, прежде чем я за ней вернусь?
— Килянусь! — недобро косясь на меня, ещё больше испугался толстяк.
Получив от торговца плетьми согласие, я некоторое время ещё мялся с ноги на ногу, но, затем, приветственно кивнул старухе, набравшись решительности, окончательно и бесповоротно выступил вперёд.
Глава 10. Ведьма
Выступил вперёд. Вернее решительно шагнул в сторону ведьмы.
Сердце при этом в груди забилось чаще, но далеко не от любви, как вы понимаете.