Курцио молча поклонился, ниже и дольше прежнего.
— Что ж, ты получил желаемое. Обмен, — мягко напомнила маркиза.
Курцио подумал немного и нехотя промолвил:
— Арсенал.
— Островной Арсенал, — уточнила она. — Главная верфь Сальтолучарда?
— Да. Самое охраняемое место в Ойкумене.
— Даже ты не в силах заглянуть внутрь чужими глазами?
— Даже я, — без тени обиды или смущения признал Курцио. — Но я могу следить за тем, что происходит вокруг. И мне поступают донесения о том, что численность рабочих начала расти. Обычно их около двух тысяч, не считая двухсот мастеров. Но пошли слухи, что набор должен удвоить число. По меньшей мере, удвоить. Платят щедро. Парусные мастерские работают едва ли круглые сутки. Остров покупает пеньку, смолу, паклю, не торгуясь. И в таких размерах, да еще в начале зимы это может говорить лишь об одном…
— Они собирают галеры, что хранятся на складах разобранными, — тут же догадалась Биэль. — Чтобы умножить военный флот.
— Не просто, — щелкнул пальцами Монвузен, не стыдясь плебейского жеста. — Если мои шпионы, оставшиеся с прежних времен, передают истину… А я в этом не уверен, к сожалению… Сплошные догадки, неявные признаки, пересказанные слухи… Но если я все-таки не ошибаюсь, толкуя пляску теней…
Он обдумал слова, которые намеревался произнести, проверяя их еще раз, взвешивая догадку на весах сомнения, измеряя придирчивой мерой неуверенности. И все-таки сказал, впервые озвучив эту мысль кому-то еще:
— Они собирают все. Во всяком случае, готовятся.
— А «все» это сколько? — уточнила Биэль.
— По традиции и закону, принятому по представлению Военного Совета, на складах Арсенала в разобранном состоянии должно храниться не менее чем сто галер. Последнее известное мне число — сто сорок восемь. Во всяком случае, на момент, когда моя связь с Алеинсэ… претерпела изменения.
Биэль встала и подошла к настенной карте, почти минуту молча смотрела на нее. Курцио не было нужды заглядывать ей в лицо, чтобы знать — маркиза смотрит на острова Сальтолучард. Главный, похожий на двойную каплю, разделенный в стародавние времена пополам с помощью рукотворного канала, а также несколько более мелких, давно превращенных в крепости. Еще Биэль видит Малэрсид — самую дальнюю точку на западном побережье материка, столицу и порт «Герцогства Запада». А между этими пунктами на карте нет ничего, лишь рисунки стилизованных волн, ветров и морских чудищ. Только море. И флот Острова, что вскоре пополнится без малого полутора сотнями галер — сила, остановить которую Империи нечем.
— Когда? — глухо спросила, не оборачиваясь, маркиза.
— Нескоро. Но это неизбежно. Если…
Она повернулась, взгляд женщины был прям, спокоен и преисполнен уверенности. Впрочем мужчину она обмануть не смогла, Курцио все-таки хорошо разбирался в людях и неплохо изучил благородную и прекрасную любовницу.
— Я занимаюсь этим, — лаконично вымолвил он, отвечая на невысказанный вопрос. — Но пока не готов ничего пообещать.
Она кивнула с благодарностью, услышав больше чем сказано вслух, намного больше, потому что маркиза тоже была искушена в чтении людей, а познавая кого-либо, ты сам открываешься ему.
— Не стоит ли об этом сообщить императору? — осведомилась она. — И… отцу? К обороне следует готовиться загодя.
— Рано. Это пока всего лишь догадка. Кроме того, подобное пополнение флота стоит очень дорого. Собрать корабли из заранее подготовленных «скелетов» дешево, однако снарядить их и обеспечить командами — дело иное. А казна Сальтолучарда отнюдь не бездонна. Быть может, все это лишь приманка, отравленное мясо, брошенное мне островными мастерами шпионажа. Если мы ее проглотим, если вложимся целиком в отражение морского удара, проиграем все остальное.
— Хорошо, — трезво и по-мужски согласилась она, без колебаний и сомнений, положившись на суждение более искушенного в тайных делах.
Вдали прозвонил колокол, отмечая завершение очередной стражи.
— Мы слишком много работаем, — сказала Биэль, порывисто обняв мужчину. — Жизнь проходит, сгорает в суетных заботах, а ведь каждый день бесценен.
— Хм… — он широко улыбнулся в ее темные волосы, пахнущие ирисом. — Быть может, я сумею развлечь тебя. Сбросим груз тягот и усталости? Повеселимся, чтобы вернуть вкус к жизни, вновь почувствовать ее остроту?
Они слегка отстранились друг от друга, не размыкая объятий, так, чтобы наслаждаться телесной близостью, но в то же время видеть лица.
— Это развлечение для двоих? — с любопытством спросила она.
— Нам понадобится корабль, обученная команда и несколько праздных дней. Корабль и свита мои, от тебя же потребуется лишь время, чтобы занять его.
— Думаю, это мне по силам.
— А еще… будет опасно.
Глаза женщины будто светились сами по себе, изнутри. У всех Вартенслебенов радужки были окрашены в насыщенный синий цвет, но Биэль от рождения достался такой специфический оттенок, что ее глаза казались почти черными.
— О, дорогой, разве могу я теперь устоять перед таким соблазном? О… — она чуть поморщилась. — Я попрошу об одолжении.
— Да? — Курцио чуть не пообещал «все, что угодно!», однако сдержался в последнее мгновение.
— Флесса завтра прибывает в столицу. Она будет вести переговоры о делах герцогства. Нам нужно уменьшить подати и забрать несколько кораблей, а также наемные отряды.
— Пираты…
— Да. И соседи. Девочка измучена до предела. Этот год выдался непростым, хотя и небесполезным. Думаю, помимо прочего ей захотелось отдохнуть в столичном обществе.
Курцио сдержал ухмылку, вспоминая, как выгодно младшая сестра Вартенслебен распорядилась смутным временем и положением вице-герцогини, обкусав немало спорных земель у соседей, не столь быстрых умом, не так нужных Двору. Легко устать после таких забот.
— Хочу, чтобы перед Оттовио она предстала в должном виде, а не изможденным призраком самой себя.
— Понимаю, — согласился Курцио. — Поищу корабль побольше. Однако ей придется взять лишь самых доверенных спутников. Я наслышан о ее манере путешествовать в окружении жандармов и девок, непременно шатенок и рыжих…
Он запнулся и нахмурился, будто внезапная и очень важная мысль ударила прямо в голову, как молния с неба. Взгляд Курцио метнулся к столу и тут же вернулся обратно, зацепив изображение, раскритикованное женщиной ранее.
— Три дня, начиная с завтрашнего, — решительно подвел итог мужчина. — На четвертый мы выйдем в море еще до рассвета. Будь готова, я пришлю слуг, чтобы они разбудили тебя. Точнее вас.
— Мой сон крепок, — со значением промолвила Биэль. — Полагаю, когда придет время, лучше мне заснуть в таком месте, куда не нужно будет слать пажей, ведь они могут и не достичь цели…
— Но Флесса, — с деланой задумчивостью предположил Курцио, принимая правила шаловливой игры. — Как же она?
— Да и черт с ней, — отмахнулась маркиза. — Если девчонка проспит, это ее заботы.
И они наконец-то слились в поцелуе.
* * *
Цитаты, вспоминаемые Курцио, позаимствованы из шестой главы книги Do Arte de Esgrima, то есть «Искусство Фехтования», изданной португальцем Доминго Луисом Годиньо в 1599 году. Текст дан в переводе В. Сеничева
Глава 2
Глава 2
Пейзаж напоминал камуфляжную ткань или дизайнерски сшитое лоскутное одеяло, в котором не было ни одной прямой линии. Цветовая гамма исчерпывалась пятью образцами. Темно-зеленый для рощиц, светло-зеленый, почти салатовый — для лугов, темно-коричневый оставался полям. В здешних краях сложилось так, что каждая семья обладала не одним полем, а несколькими клочками, рассеянными по широкой округе, зачастую далеко друг от друга. Песочно-желтая лента дороги бежала от края до края видимого мира, кое-где виднелись крошечные миниатюрки сараев и полевых домиков, но сейчас большая часть из них либо еще дымилась, либо уже чернела угольными набросками. Со стороны все это казалось удивительно пасторальным, акварельно-размытым благодаря сизому дымку — хоть сейчас на картину каких-нибудь фламандских мастеров. Главное — не принюхиваться. Запах гари, а также пережженного шашлыка заполнил предгорную долину, властно напоминая, что здесь не пастораль, а зона тягостной, неспешной войны. По большому счету и не войны даже, поскольку не затрагивались вопросы чести, веры или родовой мести. Обыденный конфликт, не первый и наверняка не последний в бесконечной цепи споров за землю и доход, извлекаемый из нее трудом податного населения.