- Уважаемый Маулет, я бы не хотел напрягать столь занятого и достойного человека, заставляя его выполнять роль почтового ящика. – Иронично склоняет голову к плечу проклятый поп. Как будто читающий мысли. – Давайте вы скажете, что вы на вашем уровне можете предложить, исходя из политики Компании и ваших лично полномочий? А затем я, услышав, приму решение: хватает ли мне вашего уровня или придётся терять время и ждать десяти утра…
Глава 4
Нехороший человек Маулет (так и тянет выругаться) за короткое время три раза вызывал у меня желание закатить ему оплеуху, что абсолютно недопустимо.
Прости, Господи: слаб духом, грешен …
По большому счёту, не надо даже иметь никаких особых талантов, чтоб увидеть его бегающие глаза. И понять все варианты, которые он ускоренно прорабатывает мысленно, собираясь заработать лично.
Не то чтобы я сильно возражал против его заработков, но в данном случае меня это почему-то здорово вывело из себя.
Мало того, что может понадобиться каждая копейка (это я уже после разговора со строительной компанией понял); но я ещё и имел неосторожность поглядеть, что он думает. После второго раза, когда он начал мямлить и тянуть кота за хвост. Явно прикидывая что-то со своим личным участием.
Ощущения после этого, как говна поел. До чего мерзкий человек. Прости, Господи, ещё раз… Не буду сквернословить даже мысленно.
Ничего не то что светлого или богоугодного в душе. Ничего даже просто чего-то нейтрального – только похоть и стяжательство. Для того, чтобы, в свою очередь, снова тешить похоть…
Интересно. Это именно его личная особенность? Или вообще их веры? Ловлю себя на том, что не очень помню что-то внятное об Исламе. Знаю только, что жён у них можно несколько, как бы не полдесятка. Имущество ещё по женской линии не наследуется. Кажется. Более ничего не помню.
Кстати, раз так, надо прямо сейчас, пользуясь моментом, подтянуться в теории и почитать всё, до чего дотянусь: время позволяет. А мусульмане, как ни крути, самая первая по численности и единственная в наличии категория людей, подлежащих обращению в Веру – других вокруг всё равно нет. А плана по новообращённым с меня наверняка никто не снимет, проносится на задворках сознания мысль.
Хотя лично мне уже ясно, что с самим Маулетом ничего решать нельзя, для очистки совести всё же договорился, что зайду к нему ещё через час: он за это время сформулирует свой точный мне ответ.
С одной стороны, пустая трата времени; у меня почти нет сомнений. С другой стороны, всё всегда надо отрабатывать до конца: мало ли… Да и ехать сейчас домой смысла нет: туда и обратно почитай займёт четыре часа. С утра снова надо быть тут, чтоб общаться с пробирным отделом (надеюсь, там люди адекватнее). К обеду снова надо быть у себя: прибудут строители. Их надо принять, обиходить, показать что-где и дать доступ к их непосредственной работе.
Получается, всё равно лучше до утра остаться в городе.
_________
- Салам, занят? – После некоторых раздумий, Маулет всё же набирает своего двоюродного брата, лейтенантствующего в уголовном розыске района. – Плохо слышно… Габит, ты можешь говорить? – Переключается с русского на свой язык Маулет.
- Сейчас, в коридор выйду… теперь могу. Салам, говори. – После полуминутной паузы, раздаётся в трубке голос брата.
- А ты что, на работе ещё? – удивляется Маулет. – Я тебя разбудить боялся! А ты что, ещё не дома?
- Какой дома, брат?! - Смеётся в ответ родственник. – Покой нам только снится! Конец периода, палки надо рубить, у нас тут свои затыки. Проверку ждём, документы готовим… Ну и начальство ещё на месте. Раньше начальства не уйдёшь. – Простецки завершает пояснение Габит. – Так а ты чего хотел среди ночи-то?
- Слушай, тут один орыспай приходил. Вот буквально только сейчас. Он хочет под два кило металла сдать, понимаешь о чём я?.. Я его на час отправил проветриться, сказал, что мне подумать надо.
- Да, конечно. – Оживляется брат, не смотря на позднее время. – Понимаю. Хех, я помню, где ты работаешь! А что с ним не так, с этим орыспаем, брат? Ворюга? Наркет? Алкаш? Что не в порядке-то? Документов же на это никаких не надо, закон же ваш металл вообще ценностью не считает и оборот никак не регулирует. До тех пор, пока его не украли откуда-нибудь. – Повторяет азбучные истины родственнику полицейский.