В итоге, приходим к компромиссу: у меня никто ничего авансом не берёт, а какие-то деньги есть у Нигины. Они со мной согласовывают расходы через ватсапп в режиме реального времени (буде таковые воспоследуют), я Нигине компенсирую всё вечером.
Про себя держу мысль, что утром Ермек обещал разобраться с банком брата Шукри, кажется, ФОРТЕ. Возможно, проблема с карманным деньгами афганки к вечеру решится сама собой.
- Спасибо огромное за помощь и участие, - говорю напоследок Нигине, искренне осеняя себя ритуальным жестом.
- Без проблем, - оттаивая, бормочет она. – Всё в норме.
Когда я закрываю изнутри дверь своего номера, чувствую затылком пристальный взгляд «Сотни косичек». Внимательно наблюдающей за тем, как каждый из нас идёт в свою комнату.
_________
Придорожное кафе на два десятка столиков, имеющее громкую вывеску «МЕЙРАМХАНА». Хотя, если по справедливости, статусу ресторана не соответствует скорее интерьер, чем меню: пластиковые столы и стулья, через раз одноразовая посуда (хозяева на многом экономят; а тут, на трассе, более половины клиентов – разовые, проезжающие мимо дальнобойщики, снующие по Шёлковому Пути в Китай и обратно, дальше по Европе и Центральной Азии).
Азамату ещё повезло сюда устроиться: не смотря на то, что ни пил, ни курил, желающих взять человека с «половиной» судимости не хотел никто.
Судимость ещё эта… с приставкой "недо...". Сейчас, многое обдумав в известном месте (сидеть пришлось полгода), он и сам думает, что где-то погорячился. К сожалению, опыт – такая вещь, которая приходит только своим ходом. И если бы заранее быть умнее… Эх-х-х-х-х.
Азамат был старшим ребёнком из трёх детей в семье, жившей в районе Балхаша. Если совсем точно, посёлок Шыганак. Отец, как явствует из отчества самого Азамата (Нурисланович), был "почти" чистым казахом. Мать была наполовину чеченкой, наполовину русской. Женились родители ещё при Империи, когда смешанных браков было множество (взять хоть и родителей матери в качестве примера), а религия вообще ничего не значила.
С распадом Империи, у отца всё пошло наперекосяк: колхоз распался, отец запил, а мать из принципа решила от него в этом вопросе не отставать. Сам Азамат родившийся как раз на рубеже эпохи (вскоре после распада Империи), из детства помнил только регулярный голод, пьяные скандалы родителей и отсутствие занавесок на окнах (последнее почему-то волновало его больше всего).
В небольшом посёлке, сплошь состоящем из одноэтажных домиков, утаить что-то от соседей невозможно. Да родители и не старались скрыть свои «увлечения», тем более что магазин на всю округу был один, а водку в нём отец регулярно брал в долг.
Ко времени, когда Азамату пора было идти в школу, у него уже были младший на три года брат Ербол, Мадина – сестрёнка на год младше Ербола, регулярно закладывающие за воротник родители (перебивающиеся иногда случайными заработками).
И отара из пятидесяти баранов. По сто долларов каждый. Собственная.
Плюс - место «на сиже» на ближайшей реке. Дававшее около полутора килограмм рыбы в сутки.
Хотя, стоит отметить, что в школу, в силу «специфики» родителей, Азамат пошёл в девять лет… В первый класс.
Во времена запоев родителей (и как только они Ербола с Мадиной нормальными родили? Не иначе, бог помогал…), есть в доме хронически было нечего. Азамат, лет с шести пользуясь неограниченной свободой (а какие могут быть ограничения свободы, если мать с отцом валяются сутками?), летом пристрастился ходить на речку. Где и плавать выучился, и рыбачить начал (спасибо соседям, посмеявшимся и снабдившим снастями).
Вот тут, что называется, попёрло. Семилетний пацан, не известно как, но чувствовал : когда надо ловить. Где именно на реке ловить. На что ловить.
И наоборот - когда на реку можно даже не выходить, всё равно лова не будет.
Смеявшиеся по началу (над пропадающим на берегу пацаном) соседи и другие рыбаки буквально через несколько месяцев стали относиться к Азамату с уважением, тем более, что все видели: улов он вялит сам, потом возле пивной на трассе продаёт желающим.
Когда семи-восьмилетний пацан, с кулаками мелочи, вечером забегал в магазин, односельчане с грустью наблюдали, как он покупает молоко, творог, кефиры, явно младшим брату и сестре. Украдкой при этом оглядываясь по сторонам и прямо в магазине съедая сдобную булку.