А ведь это – явное равнодушие к чужой беде и несправедливости (в одном флаконе). Чуть иные, но всё те же качества раба; пустившие, видимо, гораздо более глубокие корни в этом социуме, чем можно было бы предположить на первый взгляд.
Да что не так с этим миром? Вразуми, Господи?!
_________
- Спасибо, - благодарит за неожиданную, но очень своевременную и критичную помощь Азамат, кривясь от боли и не давая раскрыть священнику рта. Поглядывая на бородачей, находящихся на земле, и что-то прикидывая. - Вам бы уехать. Срочно. Не разговаривайте, - перекрывает он собирающегося что-то возразить русского, - не хочу даже голос ваш запоминать! Бороду вашу можно потом сбрить, хоть через пятнадцать минут; тогда я, при всём желании, вас потом в жизни не опознаю. Машины вашей номер я тоже не смотрел специально, его я тоже не назову в случае допроса. Уезжайте.
- Откуда такая скорость реакции? Ещё и в такой ситуации? - задумчиво спрашивает священник. – Неожиданно встретить такой рационализм. При данных обстоятельствах, в вашем состоянии, - русский ведёт рукой вокруг, указывая на находящихся на земле «гостей».
- Предмет в армии был, «Поведение на допросах в случае взятия в плен», - морщится Азамат. – И потом жизнь чуть поучила… думать быстро. В любой ситуации. И до армии тоже учила… Но вы же всё равно разговариваете, блин…
- Как насчёт процессуальных действий? Предписанных законом? – священник продолжает с любопытством смотреть на Азамата.
- Я полгода в тюрьме из-за них сидел, недавно вышел. Из-за этих ваших предписанных законом процессуальных действий. – Хмуро роняет Азамат, зажимая кисть руки. - В итоге оправдали на все сто. И ведь была точно такая же ситуация, но там вообще не до смерти, а просто по морде кое-кому съездил… в людном месте при свидетелях Хотя и за дело.
- Ты думаешь, что мирская стража, при всём её непотребстве, сильнее Слуги Божьего? – всё с тем же любопытством продолжает интересоваться идиотскими вопросами священник, теряя время. - Ну, слуги божьи, конечно, разными бывают, - неожиданно начинает смущаться русский, явно что-то не договаривая. - Но тут явно не тот случай.
Азамат в ответ только молча пожимает плечами. Выбор каждого - это выбор каждого. Если уж нечаянный спаситель оказался настолько не от мира сего, что сам влез во всё это - то перевоспитать его за минуту сейчас будет нереально.
- Ладно, авось, прорвёмся, - Азамат, прикидывая, как бы выпросить у русского его крест. Послуживший "инструментом" и несущий следы.
А крест этот явно недешёвый. Но забрать его у священника нужно для того, чтоб взять на себя труп: такому человеку, как это батюшка, в тюрьме делать нечего. А Азамат, ну что Азамат… Машалла… Минуту назад вообще всё грозило окончиться гораздо хуже, чем тюрьмой. В которой, в конце концов, бывать уже приходилось, чего уж.
Азамат автоматически начинает прикидывать, как получше закрыть вопрос с еле дышащей парой ещё живых бородачей, чтобы свидетелей «работы» русского священника не осталось вообще. Тогда ментам можно будет стойко твердить: сам. Всё сам. Крест – личный сувенир. А что чисто технически смог, так посмотрите, где и сколько я служил. Нет, служил я не в армии; служил на флоте. Проверяйте. И кем, не забудьте уточнить. Если вам скажут…
- Даже думать не смей, - смеётся священник, как будто читая мысли Азамата. - Уныние есть грех, раб божий. А ты в это самое уныние явно свалиться норовишь. Давай лучше твоё плечо глянем? Не нравишься ты мне. У тебя кровотечение...
Ссука, это да. Плечо надо срочно бинтовать. Уже и круги перед глазами, автоматически фиксирует кровопотерю Азамат.
Священник пристально смотрит на Азамата ещё несколько секунд и неожиданно быстро начинает оказывать достаточно квалифицированную помощь, используя автомобильную аптечку. Судя по движениям, кое-что делая автоматически. Интересно…
Глава 19
Пока оказываю первую помощь, знакомлюсь. Звать парня Азаматом. Он не торопится выкладывать всю свою подноготную, но лично мне этого и не требуется, чтоб видеть его прошлое и обуревающие его текущие мысли.
Меня очень цепляет искренность его желания вывести меня из-под удара и остаться для встречи с полицией на месте происшествия одному. И трогательно, и печально… С одной стороны, не могу не радоваться тому, что есть ещё чистые души в этом несовершенном мире. Хотя и достаётся им, судя по этому же Азамату… Вернее, судя по тому, что я вижу из его ассоциаций и воспоминаний.