— Т-т-т-т… Это ты к месту вспомнил. Как это он им говорил? А, вспомнил: «Я еще буду приветствовать социалистическую революцию в вашей стране». Что еще?
— Не знаю, — проговорил Гундобин.
— Когда личное дело заводится, вспоминай все, так сильнее удар будет.
Курочкин и Гундобин вспоминали, где и когда Сверстников оступался.
— Может быть, нам историю со статьей о Павле Архипове включить? Ленина ведь Архипов написал. А Сверстникову не понравилась такая картина, — вспомнил Гундобин.
Часа через два пакет, скрепленный сургучными печатями, был отправлен по месту назначения.
На другой день в ЦК вызвали Сверстникова и Коробова. Узнав об этом, Курочкин ходил веселый и про себя говорил: «Теперь Сверстников попрыгает, там ему жару дадут».
К концу дня позвонил Солнцев:
— Номер газеты очень хорош. Правильно вы нацеливаете на производство конверторной стали. Меня просили сказать, что статья о специализации колхозов и совхозов превосходна.
— Спасибо.
— Михаил Федорович, — впервые Солнцев назвал Курочкина по имени и отчеству. — Михаил Федорович, завтра на два часа соберите сотрудников редакции. Ваша записка нам о многом сказала…
— Ждем.
Курочкин бойко заходил по кабинету главного редактора.
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Все сотрудники редакции собрались в Большом зале. К столу президиума прошли Невский, Солнцев, Курочкин, Коробов, Сверстников. Коробов открыл собрание и предоставил слово Солнцеву.
— Я рад сообщить, что Президиум Верховного Совета СССР наградил главного редактора газеты «Новая эра» товарища Невского за долголетнюю и плодотворную деятельность орденом Ленина.
Дружными долгими аплодисментами встретили сотрудники это сообщение.
— Друзья, — сказал Невский, — я болен, отслужил свое, правительство назначило мне пенсию. ЦК партии нашел, что лучше всего может выполнить обязанности главного редактора Сверстников, Сергей Константинович. Мне тут вот пришла на ум строка из его стихотворения:
Во взорах сотрудников редакции, обращенных к Сверстникову, чувствовалось, что ЦК партии выразил и их волю.