— Благодарю.
Они неловко помолчали.
— Ничего я не собирался, — Ян первым нарушил молчание. — Работа у меня такая. Сегодня ночью тебе исполнилось восемнадцать, значит проклятье вступило в силу, и без меня ты не протянешь и пары дней. Если ты помрешь, мне от этого толку никакого. У тебя же детей нет?
Святослав тупо смотрел перед собой, слушая Яна. Взгляд зацепился за нелепый наряд. В нем Ян был похож на актера не просто так: брюки, рубашка, куртка — все казалось частью мастерской стилизации. И то, что в моде было наряжаться в неестественно яркие цвета, могло быть простым совпадением, и тогда рыжий бородач низкого роста вполне мог оказаться сверхъестественным существом, в которые Свят не верил.
— Понимаю, ты удивлен, но вопрос далеко не праздный. Дети у тебя есть?
Свят помотал головой.
— Жалко, — Ян даже вздохнул от досады.
— Почему?
— Возиться с тобой теперь не пойми сколько.
— Возиться?
— Ну да, детей-то нет. Последний из рода, чтоб тебе пусто было. Помрешь, и прости прощай, свобода.
— Прости прощай? Слушай, Ян, я не знаю, что ты там себе надумал, но дело вот в чем. Меня этими штуками не запугать, ясно? Ко мне ваш брат каждый день толпами ходит, они философов окучивают только так. Но я человек рациональный, окей? Мне все это до лампочки. То есть я не хочу проявить неуважения, все дела, но просто это не мое. Окей, да?
Ян удивленно почесал макушку:
— Толпами ходят?
— Да, мы с ребятами даже на спор отшиваем, кто дольше продержится. Танька может полчаса трепаться с ними, один даже в слезы ударился.
— Кто? — Ян удивлялся все больше.
— Да хрен его знает, я особо не разбираюсь. Адвентист, наверное.
— Адвентист? — Ян сделал вид, что поперхнулся, но потом все-таки заржал. — Напугал ты меня, Свят. Я уж решил, ты на полную катушку с нашим братом отрываешься, да еще Танька какая-то. Вот что, меня твои дела заботят, как тебя заботит судьба этого голубя, сечешь? Вот он помер, и тебе без разницы, правильно? Но, с другой стороны, что, если бы от его судьбы зависела твоя собственная? Представь себе, что у тебя поселился голубь, и когда он издохнет, тебе тоже конец?
— Допустим, представил, — вздохнул Свят.
— Вот ты для меня вроде этого голубя, только еще живой. И я здесь, чтобы ты не помер, пока не оставишь наследника. Ясно?
— Тебя мать подослала? — нахмурился Свят.
— Мать?
— Мать моя любит эти разговоры заводить. Женись, говорит, Свят, пока всех хороших не увели. Она тебе что, денег дала?
— Денег мне никто не давал, Свят, а даже если бы предложили, я бы не взял — деньги мне не нужны. И твой счастливый брак мне не нужен, даже несчастливый — не нужен. Я тут только для того, чтобы ваш славный род не прервался раньше времени.
— Ты же понимаешь, как тупо все это звучит, правда?
Ян снова почесал затылок.
— Честно говоря, обычно, когда я появляюсь рядом с вашим братом, вы уже в курсе, в чем дело. Но, похоже, твой батя скончался раньше, чем успел рассказать тебе обо мне. Я прав?
— Если только ты не долбанутый на всю голову лепрекон, — усмехнулся Свят.
— Долбанутый на всю голову лепрекон? Да-да, это я, — Ян радостно улыбнулся и протянул руку, — рад знакомству.
Прежде чем пожать руку Яну, Свят обратился к воспоминаниям о своей бурной юности. Она проходила в радостном захолустье, где мать изо всех сил вбивала отцу в голову здравый смысл. Тем временем Свят лазал по деревьям, жег костры, пек картошку на углях, предварительно стащив у соседей, и даже пытался угнать отцовскую тачку, правда, безуспешно.
В те беззаботные года батя, напившись, несколько раз порывался открыть Святу душу, но поскольку каждый раз истории сопровождались криками матери и совершенно омерзительным запахом, ничего у них так и не вышло. Все, что понял из тех разговоров Свят: по земле бродит совершенно безбашенный лепрекон с рыжей бородой в огромнейших шароварах, разбрасывает вокруг себя радость, веселье и конфеты, но когда Святу исполнится восемнадцать, лепрекон явится к нему, чтобы спасти от тяжелой судьбы.
— Ты что, папин друг? — спросил Свят.
Когда ладони их соприкоснулись, произошло сразу несколько важных событий. Свят впоследствии мог вспомнить и описать их только по очереди, но произошли они сразу.
Ожил голубь. Он встряхнулся, поклекотал и устремился к ближайшей скамейке — выпрашивать семечки.
Налетел порыв ветра, принеся с собой целую вереницу разноцветных листочков. Они загородили от Свята Яна из-за чего фигура бородача на миг стала чертовски внушительной. Потом листья осели, а перед Святом стоял все тот же низкорослый улыбающийся тип.
Карман Свята нагрелся. Стал обжигающе горячим. Свят сунул руку и схватил зажигалку — она была похожа на раскаленный уголек. Боль испугала его, он выпустил металл из рук и почувствовал, что наваждение пропало.
— Я не друг, — ответил Ян и убрал руку. — Мы с вами не дружим.
— Мы?
— Да-да, мы: лепреконы, сиды, эльфы — как хочешь.
— Так ты, на самом деле, считаешь себя лепреконом?
Ян вытянул вперед ладонь и на ней появилась яркая монетка, похожая на золотую. Ладонь не шевелилась, зависла в воздухе, как каменная, а на ней появлялись все новые и новые монеты. Одна за другой, они превращались в небольшую гору золота. Святослав открыл рот от изумления и из его рта тот час же выпала монетка. Ян рассмеялся, тряхнул запястьем, и все монеты исчезли.
— Ты тоже можешь считать меня лепреконом. И, если мы разобрались со всеми нюансами, может быть, уйдем отсюда? Ужасно утомительно отвлекать внимание сторожа так долго.
Святослав посмотрел в сторону старичка, который в парке выполнял сразу две роли: дворника и охранника. Студенты любили его, но знали, что дед Степан не потерпит ни пьянок, ни курения. На глазах у Свята дедушка несколько раз пытался посмотреть в их сторону, но то и дело сбивался: то метла выпадет из рук, то кошка скользнет мимо.
— Ты и это делаешь?
— Я много чего делаю, — гордо заявил Ян, запихивая руки в карманы салатовых шаровар. Они и впрямь были впечатляющими.
— И желания исполнять можешь?
— Одно за раз, — сурово ответил Ян. Даже отвернулся, как будто вопрос обидел его.
— Ладно, — отозвался Свят, — приберегу на потом. Так что ты теперь всегда за мной таскаться будешь?
— Пока у тебя не появится…
— Да-да, я понял, — Свят поднял промокший рюкзак с асфальта и пошел к выходу из парка. — Пошли, нянечка с бородой, тошно тут.
Ян пошел рядом. Святослав заметил, что лепрекону трудно идти с ним в ногу и замедлил шаг. Нелепый волшебный человечек показался ему достойным проявления щедрости.
— А ты ешь?
— Чего? — нахмурился Ян.
— Да не знаю, чего. Что угодно. Кушаешь ты? Ам-ням-ням?
— Зря ты меня за дурачка держишь, Свят.
— Не держу я тебя за дурачка, просто я первый раз лепрекона вижу.
— И что, отец тебе про меня ничего не рассказывал?
— Говорил, штаны у тебя огромные.
— Так и говорил?
— Ага. Говорил, увидишь парня со здоровенными штанами — беги. Думаешь, я его слушал тогда?
— А чего у меня со штанами? — Ян огорченно разглядывал свои нелепые шаровары.
— Да все с ними нормально, — ответил Свят, — весь город в таких ходит. Считай, ты в тренде.
В кафе недалеко от университета Святослав купил два гамбургера и две банки колы. Они добрались до ближайшей лавочки и сели на нее.
— У меня День рождения сегодня, — объявил Свят. — За мою счастливую жизнь, — он ударил банкой по банке Яна. — Здоровья мне, всего такого.