Ян застыл с раскрытым ртом. Видно, у него были припасены аргументы, но произносить их вслух уже не имело смысла.
— Так что ищи другие варианты, — вздохнул Свят, — чтоб без детей и женщин. Проклятье на мне? На мне. Так с какой стати я буду перекладывать стрелки?
— Да хотя бы с той, что иначе ты умрешь, — неуверенно ответил Ян. Он внимательно следил за Святом, будто ожидал, что тот здесь же на месте наложит на себя руки.
— Ну раз судьба моя такая, что ж теперь. Помру, и не будет проклятья.
— Будет! — закричал Ян. — Будет проклятье!
— Но я же умру.
— Сейчас проклятье разделено на две половины, дурья ты башка, а когда ты помрешь, оно со всей дури накинется на меня. Понимаешь?
— Не совсем. Ты же рядом со мной, так? И мы до сих пор живы.
— Все правильно. У нас две половинки чаши. Они перекованы до неузнаваемости, но серебро то же. Волшебство считает, что мы собираемся завершить ритуал, — сказал Ян и тут же зажал рот ладошкой.
— Так-так-так, — обрадовался Свят, — ну-ка выкладывай, что за ритуал?
— Это древний артефакт, — Ян вытащил свою половинку и повертел на ладони, — с его помощью люди благодарили своего бога за защиту. Они разжигали внутри небольшое пламя и бросали самое ценное: волосы младенцев, красивые ракушки, камни. Отдавали это богу.
— Все еще не представляю, куда ты клонишь.
— Да что тут неясного? Отдай богу самое дорогое, только и всего.
— Только и всего? Мне туда что, выписку с банковского счета сунуть?
— Тебе он так дорог? — удивился Ян.
— Конечно! — Свят сначала ляпнул, а потом задумался. — Наверное. Не знаю.
Он приуныл. Выходило, что решить проблему проклятья не так уж просто. Отдать самое дорогое — это его еще найти надо, а потом подобрать такой способ, чтобы самое дорогое можно было сжечь. Хорошо жили эти ребята в древности: волосы младенцев, камушки, ракушки. Думать не надо, кидай, и все.
— Ну а ты? — спросил Свят, покосившись на Яна.
— А что я? — удивился Ян.
— Сам-то ты знаешь, что сжигать будешь?
Ян как будто уменьшился — то ли голову в плечи втянул, то ли ссутулился. Вид у него стал совсем грустным.
— Знаю.
— Что?
Лепрекон достал из кармана необъятных шаровар тусклую монетку. Покрутил между пальцев, а потом на ладошке показал Святу.
— Что это?
— Первая монета, — тихо ответил лепрекон. Было видно, что в слова он вложил много смысла, но Свят их не понял и поэтому смотрел вопросительно, ожидая продолжения. — Мы, сиды, не появляемся просто так. Вы нас создаете. Построите мост — придет тролль. Посадите лес — у корней первого дуба проснется дриада. В домах заводятся духи-защитники, в озерах плачут несчастные девы. А мой народ — вот, — монетка перекатилась на ладонь Свята.
— Деньги? — удивился он.
— Удача, — ответил Ян. — Отчаянная удача. Последняя монета для одного — первая для другого.
— Кто-то подарил тебе свою последнюю монету? — догадался Свят.
— Не мне, — Ян закрыл глаза, — меня тогда не было на свете. Я появился после, когда монета коснулась меня в не-мире.
— Вот оно что, — Свят повертел монету. На вид она была то ли бронзовой, то ли медной — в таких вещах он не разбирался. — Значит, вот как ты появился?
— Так я узнал, что есть что-то, кроме не-мира, а там уже папка постарался. Нашел, вывел наружу, обучил всему. Он тогда уже стариком был — проклятье-то его быстро измотало. Долго храбрился, говорил, лепрекон удачей дышать может, но старое серебро любого убьет, что лепрекона, что тролля.
— Так, значит, это он украл ту чашу? Твой отец?
— Нет, — Ян совсем загрустил, даже потускнел. — Чашу украли намного раньше.
Святослав не стал ничего говорить. Солнце потихоньку опускалось — тени стали гуще, длиннее. Мир стал казаться серым, напомнил Святу не-мир, куда ненадолго проводил его лепрекон. Значит, там целая куча всего. Или не-всего, как посмотреть.
Святу было, с одной стороны, тошно из-за того, что столько важных сведений об устройстве вселенной свалилось на него при таких печальных обстоятельствах, но с другой он радовался, искренне радовался, что все-таки узнал.
— Выходит, не в богах дело, — сказал Свят.
— Как же не в богах? — удивился Ян. — Ведь нас с тобой бог проклял.
— Нет, — Свят достал зажигалку, — бог нас не проклинал. Нет никакого бога — я же сказал тебе, я атеист. Нас прокляли люди, у которых твой предок украл драгоценность. Все, что у них было, тот лепрекон забрал себе, а они вслед за этим наслали на него проклятье. Дело не в серебре, и не в тролле, и не в огненном боге. Дело в нас с тобой.
— Ты чего, Свят? Головой приложился? — лепрекон беспокойно пересел. — Я-то получше твоего знаю, что к чему. Твой отец, а до того твой дед и прадед — всех коснулось проклятье. Что же ты тогда говоришь такое?
— Тебя из монетки создали, из грошовой монеты и надежды на лучшее, — сказал Свят, — а его из серебряной чашки и ненависти. Потом разделили надвое. Представь, каково было бы тебе.
Лепрекон уставился на Свята полными ужаса глазами.
— Вот так-то, брат лепрекон, и я думаю, что ему паршиво.
— И что же делать? — Ян глядел с надеждой.
— Вернуть все на свои места. Найти тролля, найти то самое место, где молились люди. Сложить серебро и сделать то, что ты сказал.
— Самое дорогое отдать?
— Ну конечно! — Ян просиял. — Пошли, если сейчас отправимся, к утру успеем вернуться.
— Куда отправимся? Свят, ты точно головой ударился!
— В не-мир, конечно, куда ж еще. Сам говорил, тролля теперь только там и искать.
— Да нельзя тебе в не-мир надолго! Ты же смертный!
— Так я ненадолго и одним глазком. Ты испугался, что ли? Я-то думал, ты бессмертный сид, все тебе ни по чем.
Лепрекон хотел уже обидеться, а потом хитро глянул на Свята. Хочешь, мол, подловить? Не на такого напал!
— Нельзя так просто идти туда, надо подготовиться, поискать тропы получше.
— Дай сюда портсигар, — потребовал Свят.
Ян достал сокровище из кармана и вручил Святу.
— Сейчас мы найдем короткую тропу, — пообещал Свят, доставая зажигалку. Он сложил предметы на ладонях. В точности как в прошлый раз, когда соприкоснулись руки Свята и Яна, подул ветер. Серебро нагрелось, посветлело.
— Что ты делаешь? — испугался Ян.
— Давай, лепрекон, ищи короткую дорогу.
— Как искать-то?
— Сказок не читал? Слушай, что серебро говорит, и веди в свой не-мир.
Ян хлопнул глазищами:
— Как слушать?
— Сам сказал, серебро хочет завершить ритуал.
— Ты с ума сошел, Хансен. Батя твой был тем еще сумасшедшим, но ты — просто клад.
— Не сравнивай меня с ним, — Свят разозлился. — У меня с ним ничего общего.
— Как скажешь, — Ян расхохотался высоким лепреконским смехом.
Дорога оказалась тяжелой, как и предупреждал Ян. Изредка они выбирались на окраины не-мира, где очертания дорог, домов, улиц были похожи на человеческие. Гораздо чаще Ян вел их глубинными тропами, где приходилось дышать землей, ступать по воздуху, греться от замерзшей воды.
— Здесь было красиво? — спросил Свят на очередном привале, когда Ян объявил, что не сделает ни шагу без долгой передышки.
— Нет, — ответил лепрекон, — здесь всегда было так. Отсюда берется мир.