— А я утром сообщил о том же.
— Ладно. Что было дальше? — потому что момент перехода на пиво, уже был, как в тумане, а дальше — просто пустота.
— А дальше ты была обычным человеком, который умеет отдыхать и веселиться, — я такого откровения не ожидала. — Должен отдать должное, ты умеешь веселиться и держать меру, одинаково хорошо, — я чуть не начала хохотать во всё горло. Остановило только то, что моё тело такое бы не пережило.
— Да, особенно виден мой контроль сейчас, — сыронизировала я.
— Да, дослушай же… — я замолчала в ожидании. — Ты сказала, что надо прогуляться, чтобы чуть выветрить алкоголь. Мы пошли на набережную… — я нутром почувствовала, что подходим к чему-то важному. — Мы сели на лавочку и тогда ты рассказала мне, почему не празднуешь свой день рождения, — господи… Я с силой зажмурилась. — Не знал, что у тебя в жизни столько всего случилось, — его тон стал таким серьёзным. А мне не хотелось открывать глаза. Сердце стучало так громко, что звук отдавался в голове. — Я сказал тебе это вчера и, раз ты не помнишь, я повторю, — я открыла глаза и посмотрела на него, так как его тон был таким серьёзным, что было не по себе. — Ты могла рассказать мне, и я бы поддержал тебя. Поддержал бы тогда, и поддержу сейчас, если тебе это необходимо, — я никогда не умела показывать даже родным свою слабость. Никогда. И никому. И то, что он сказал, будто прорвало дамбу во мне. Я закрыла лицо руками и заплакала. Я почувствовала его руку на своём плече. Это не было похоже на меня. Но, наверное, это было мне нужно больше всего. В том момент. А может быть, и задолго до него. Я повернулась к нему и обняла. — Чшшшш. Всё хорошо. Не плачь, — он гладил меня успокаивающе, но поток уже было не остановить.
Когда слёзы остановились, я свернулась в клубок и легла рядом с ним, головой ему на плечо. Наступило внутреннее спокойствие, которого я не помнила уже очень долгое время. Мы просто лежали так молча.
— Что было дальше? — у меня из головы всё не шло то признание, что я видела во сне.
— Ты сказала, что любишь меня, — вся кровь в моём теле остановилась в этот момент. Я бы описала это состояние, будто на меня упала бетонная плита. Макс потормошил меня по спине. — Расслабься. Я же не договорил… — надеюсь, что-то меня спасёт из этой ситуации… — Ты так красноречиво меня благодарила. Восхваляла меня и говорила какой я хороший… — он резко замолчал. Я боялась пошевелиться. — Друг, — наконец закончил он. Господи! Я выдохнула. А Макс как-то грустно хохотнул. Мне стало не по себе. Будто я пользуюсь его добротой и причиняю ему боль.
— Макс… — начала я, подняв голову, и посмотрев на него.
— Не надо, — остановил он меня. Я замолчала. — Не надо ничего объяснять. Я ничего не жду от тебя. Да, я бы хотел большего. Но я не буду на тебя давить. И ты должна знать, что независимо ни от чего, я всё равно поддержу тебя. Не нужно проходить через это одной. Никто не должен проходить через такое в одиночку, — я смотрела на него во все глаза, и у меня снова подступили слёзы, но я смогла сказать:
— Спасибо, — он обнял меня крепче и поцеловал в лоб.
— Не за что…
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Макс ещё рассказал мне, как мы побывали в клубе. И попраздновали там. Потом мы встали. Макс собрался в душ.
— Запасная щётка в верхнем ящике, — показала я, проводив его в ванную.
— Хорошо.
Я пошла на кухню, сварила кофе, и уже приготовила лёгкий завтрак, когда он вышел.
— О даааа… Кофе, — он по-свойски сел за стол. — А ты не будешь есть? — он с удивлением поднял на меня взгляд, заметив, что напротив меня только кружка кофе.
— Не после такой ночи. Только кофе, большее — будет лишним.
— Понял, — Макс ел, да и выглядел огурцом, будто и не кутил вчера вместе со мной. После, он пошёл домой, а я убрала со стола и пошла в душ. Взглянула в зеркало на себя поближе, и чуть не упала.
— Кошмар… Удивительно, как он не сбежал, едва открыв глаза и увидев меня? — всегда поражалась людям, которые могут гулеванить и на утро быть, как ни в чём не бывало. — Я точно не из их числа…
После душа снова появились вертолёты, так что я легла в кровать. Я лежала и смотрела на место, где лежал Макс. Взяла подушку, на которой он лежал, обняла её и вдохнула запах. Она пахла им. Безумие какое-то… Внутренний голос не поддерживал происходящего, протестовал, но руки всё равно не выпустили подушку. Я так и осталась лежать с ней в обнимку.
На следующий день, пришла на работу, Макса ещё не было. Не прошло и десяти минут, зазвонил стационарный телефон.
— Миронова, зайди ко мне, — услышала я строгий голос шефа в трубке.