Я вернулась к делам так и не достигнув душевного равновесия. С омским делом всё было ясно. Оставалось ждать результаты криминалистической экспертизы. Я открыла дело из Екатеринбурга. Я просмотрела его в самолёте. Почерк убийцы такой же. Но мне запомнились две детали: найдены два образца ДНК, одного человека — слюна на шее жертвы, и кожа под ногтями. А также, рядом с жертвой, на полу, её кровью, был нарисован знак — заглавная «А», но не с одной палочкой посередине, а с двумя, каждая из которых выходит за пределы буквы, одна с одной стороны, другая с другой. Правая кисть жертвы была в крови.
— Интересно, ты это сама написала или убийца? — я перерисовала знак на бумагу.
Рисунок из екатеринбургского дела
— И что он значит? — я покрутила бумажку в разных ракурсах.
— Сама с собой разговариваешь? — у меня всё тело напряглось, будто готовясь к защите. Я подняла взгляд от бумажки, Цветков стоял в дверном проёме.
— Не стоит так к людям подкрадываться, — он засмеялся. Таким лёгким, почти умиротворяющим, смехом.
— Звучит угрожающе, — в его взгляде были искорки радости.
— Не люблю неожиданные появления, — он поднял руки в знак капитуляции.
— Я пришёл спросить. Не хочешь пойти перекусить? — его тон стал серьёзным, от радости не осталось и следа. Я посмотрела на часы. Время — три часа.
— Спасибо, но я лучше побыстрее закончу, — я подняла на него взгляд. А он чуть задержался с ответом:
— Ладно. У меня потом встречи. Так что… Пока. И буду ждать твоего ответа.
— Хорошо. Пока, — он ещё помедлил, глядя на меня. Опять взгляды? И, наконец ушёл.
Я закончила уже вечером. Дела сдала Карине, Цветкова, насколько поняла, в управлении не было. В отдел не стала возвращаться. Поехала домой. Перед сном пришла смс от Макса: «Надеюсь, ты не потерялась в этом главном управлении. Ждал, что вернёшься». Ответила: «Всё нормально. До завтра».
Не могла уснуть, думала о Максе. Вспоминала всё, с момента нашего знакомства. Так и не смогла разобрать, что я чувствовала по поводу того, что впустила его в свою жизнь. Я по-прежнему собиралась следовать своей цели. Хотя, чувствовала, что это стало сложнее. Из-за него. В какой-то момент стало страшно, что я потеряю его из-за перехода в Главное управление СК. Даже ночью снился он. И радостный, и грустный. А потом ускользающий…
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Дорога на работу была, будто я шла на казнь. Предстоящее сообщение Максу, что я ухожу — пугало. Ещё погода, как назло, была ужасная: противный, моросящий дождь, и холод.
Я пришла на пол часа раньше. Его ещё не было. Думала соберусь с мыслями, но вышло только ещё больше накрутить себя.
Я слышала, как он пришёл на работу, зашёл в свой кабинет. В голове пронеслось: правильно ли я поступаю? Часы будто отсчитывали мой срок. Напряжение только росло. Я уже хотела идти к нему, но он, как это ему всегда свойственно, будто почувствовал, и пришёл сам.
— Привет, — он улыбнулся своей доброй улыбкой, какой умеет улыбаться только он. На этот раз от его улыбки мне стало совсем невыносимо. Руки и ноги, будто стали ватными. А желудок скрутило в узел.
— Привет.
— Тааак, — растянул он, словно мгновенно уловив моё настроение. Он стал серьёзным, подошёл и сел на край моего стола, справа от меня. — Что произошло? — он внимательно впился в меня взглядом, а мне, кажется, никогда не было так волнительно. Я большую часть своей жизни шла одна. Упорно. Стараясь не позволять себе слабость. Я забыла какого это быть не одной, когда мои решения могут причинить боль людям, которые мне небезразличны. Я посмотрела на него. Не тяни, Ангелина. Ты всё решила. Просто постарайся его не обидеть. Я поднялась из-за стола. И встала в шаге от него.
— Мне предложили работу в Главном управлении СК, — его реакция причинила мне боль. Брови взлетели, глаза распахнулись и даже рот приоткрылся. Он встал со стола. У меня даже внутри всё сжалось. Молчание, будто вколачивало меня в пол. Его лицо окаменело. Стало не разобрать, что он чувствует.