— Совсем на чуть-чуть. Она уже устала, — я кивнул.
Когда вышел к Максиму. Он ждал с надеждой.
— Иди. Она тебя ждёт… — и он зашёл. Радостный.
Я хотел поехать в управление, но решил дождаться Максима. Удостовериться, что оставлю её в порядке. Набрал Андрея в ожидании.
— Ало.
— Не разбудил? — спросил я.
— Нет. Ты в больнице? Как она?
— Ещё очень слаба после операции… Пытался у неё выяснить что случилось на складе, она отказалась говорить. Попросила, чтобы ты приехал, как сможешь. Тебе удалось что-то узнать у Олега?
— Да, — однозначно ответил он, и замолчал.
— Андрей? — переспросил я, подумав, что может связь пропала.
— Я не могу тебе этого сказать… — я охренел.
— Не понял, — обличил я своё недоумение в слова.
— Теперь я его лечащий врач, — оглушил меня Андрей новой новостью. Меня будто мешком из-за угла ударили.
— Ээээм. Понятно, что ничего не понятно…
— Завтра я заеду к Ангелине. Нам надо с ней поговорить. И после этого, я, наверное, смогу поговорить с тобой… — продолжал запутывать меня мой собеседник.
— Хотя бы ответь, к ней надо приставить охрану?
— Нет, — вот это да! Сказать, что он меня шокировал таким ответом — ничего не сказать.
— Ладно. До завтра.
— Пока.
Разговор с ним оставил ещё больше вопросов. Я стоял и смотрел в окно, когда вышел Максим. Уже не такой радостный, какой заходил.
— Она нормально?
— Да.
— Про брата что-нибудь говорила?
— Нет, — и он пошёл на выход. Я за ним.
*** Повествование от лица Ангелины ***
Я вслушивалась в шаги, в ожидании Макса. Только бы сил хватило поговорить… Всего на секунду закрыла глаза и, кажется, отключилась. Почувствовала что-то горячее на щеке. Открыла глаза.
— Привет, — улыбалось его лицо надо мной. От этой улыбки так радостно стало.
— Привет.
— Как ты? — он провёл костяшками пальцев по месту, где остался след от его поцелуя на моей щеке.
— Нормально. Мне нужно тебе сказать… — он не дал мне продолжить. Наклонился и поцеловал меня в губы. Совсем легко. А потом прошептал на ухо:
— Я так счастлив, что ты жива… — выпрямился и добавил: — И почти здорова, — я улыбнулась. Перевела дух и собрала все силы, чтобы сказать то, что я собиралась:
— У меня было время, чтобы обдумать всё… — начала я. — Я понимаю почему ты ушёл… — он резко погрустнел.
— Я… — попытался заговорить он.
— Пожалуйста, дай закончить, — попросила я. Он замолчал. — Я правда понимаю. Очень тяжело тянуть на себе отношения за двоих. Когда один постоянно вкладывает в отношения и отдаёт, а второй не делает этого… И постоянно занят другим… Какими-то проблемами, рабочими вопросами, своими тараканами в голове. Так не может быть постоянно… — он смотрел очень внимательно. — Я знаю, что я — та поломанная часть в наших отношениях, которую ты тянул столько, сколько мог. Но ты должен быть счастлив… — он погрустнел ещё больше. — Я не хочу, чтобы ты уходил… — становилось всё труднее говорить. — Но я не могу просить тебя остаться… Казалось, всё прояснилось в моей жизни. А потом запуталось ещё больше. И я не могу просить тебя продолжать тянуть нас. Наши отношения. Я просто хочу, чтобы ты был счастлив… — силы совсем покинули меня. Я услышала, как медсестра позвала Макса. Он взял меня за руку и наклонился к моему уху.
— Мне пора. Я люблю тебя, — прошептал он. А потом он ушёл.
Я постаралась сосредоточиться на Олеге. Столько всего нужно было обдумать, и решить, что делать дальше. Но сил совсем не осталось и я провалилась в сон.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
*** Повествование от лица Ангелины ***
Ночь была тяжёлой. Из-за болей и из-за снов. Преимущественно, снился Олег. Проснулась я, не в лучшем состоянии.
Меня, почти сразу, перевели в хирургию. Палата была на двоих, но я была одна. Я всё думала: скорее бы пришёл Андрей. И, к моей радости, он пришёл ещё до обеда.
— Привет, — поздоровался он, тихонько входя в палату.
— Привет, — я приподнялась насколько смогла, и повернулась к нему. Попыталась разобрать по его лицу положение дел Олега, но лицо Андрея не выражало никакого беспокойства. Даже не знаю, хорошо это или плохо?
— Как ты? — он подошёл и остановился у моей кровати.
— Всё нормально. Ты говорил с Олегом?
— Да, — я снова не разобрала по его лицу ничего, и задавать следующий вопрос было очень страшно:
— Что с ним? — Андрей медлил с ответом, что пугало ещё больше.
— У него диссоциативное расстройство идентичности.