Первым делом решил поехать в управление, найти папку. Но её в уликах не оказалось. Осмотрел машину Ангелины. Тоже ничего. Куда она могла деться?
Ехал домой, в последний момент решил заехать к отцу. Позвонил в дверь. Он открыл, посмотрел вопросительно.
— Приехал узнать что тебе говорила Ангелина. Нам не дали нормально поговорить, — он жестом пригласил меня войти. Я прошёл в гостиную. Он шёл за мной. Сели. И, как обычно, неловкое молчание повисло между нами.
— Твоя Ангелина меня удивила.
— Она не моя, — он посмотрел на меня, будто я ляпнул какой-то бред. — Так что она задумала?
— Она хочет объявить войну Горскому, — у меня вся кровь в теле перестала течь. — Точнее, не позволить ему уйти от ответственности. А нам отвечать вместо него, — откуда-то из глубины, стал подниматься страх, такой первобытный, животный. — По твоей реакции видно, что она тебе не безразлична. Так в чём дело? — что?! О чём он вообще??? Я, как на автомате, ответил:
— У неё есть парень, — а у самого просто ад в голове. Я встал. Чёртова её упёртость! Ну, почему ей всё время нужно собою жертвовать?!
— Ну, кольца-то нет. Так что… За своё счастье нужно бороться, сын. Не позволяй кому-то забрать своё счастье… — боже, ну, о чём он опять???! Снова ответил, даже сам не понял зачем:
— Я ей не нужен. Она выбрала его… — мой ответ ему не понравился, хоть я этого и не видел. Я думал о другом совсем — как мне сделать так, чтобы она не участвовала в этом??? Я будто разговаривал сам с собой: — Это же самоубийство. Что же она делает???
— Вообще-то, в её предложении есть смысл, — я даже ошалел от его слов, уставился на него. — Конечно, чтобы всё получилось, нужно приложить немалые усилия. Всем нам. И подумать, как увеличить наши шансы на победу, — как так вышло? Он должен был убедить её, что это очень опасно и пресечь её идею участвовать в этом. А в итоге, согласился с ней… Я даже услышал свой внутренний нервный смешок.
— Ты разом растерял весь здравый смысл? — он бросил на меня недовольный взгляд.
— Она всё правильно сказала — мы станем козлами отпущения. А её брат снова в опасности. Так что я с ней. А тебе нужно это обдумать… — я всё никак не мог поверить, что она, после одного разговора, перетянула моего прожжённого отца-вояку в свой стан.
— Мы обсуждали это и решили, что защитим Ангелину и её семью. И всё. Борьба нам не под силу. Почему ты изменил своё мнение?
— Из-за неё, — меня, как по голове чем-то огрели.
— Она — просто девушка, которая боится за свою семью. Хочет их защитить и расквитаться с тем, кто причинил ей много страданий. Но что у неё есть, кроме энтузиазма и ненависти к Горскому? — он внимательно на меня посмотрел.
— Ты — идиот. Если ты так думаешь, то ты её не достоин. Может, и верно, что она выбрала другого, — удар ниже пояса. Я посмотрел на него, поймёт ли, что перегнул палку. Хотя, о чём это я? Когда это он признавал, что неправ? — Она — настоящий боец. Воин. Странно, что я после одной встречи, увидел и понял это. А ты, после многих лет знакомства с ней, сомневаешься в ней, — он смотрел на меня с явным неодобрением.
— Горский прожуёт нас и выплюнет. Даже не заметит. Она же может пострадать или погибнуть из-за этого…
— Мы должны подготовиться к войне и продумать нашу стратегию. Я смог собрать компромат на него. Для защиты. Но это только начало. За ним много грязи и мы это используем.
— Да, он нас всех убьёт просто и всё, — боже, Ангел! Во что ты снова влезаешь???
— Ты, как барышня кисейная! — он даже скривился от отвращения.
— Я не боюсь за себя. Я беспокоюсь за неё.
— Как она и сказала, мы сделаем это вместе. И лучше тебе быстрее определиться с нами ты или нет. Потому что, как только Горский узнает о том, что Олег жив, нам понадобятся все силы, чтобы защититься. И ещё больше сил, чтобы найти способ его уничтожить… — с ними я или нет?! Ха!
— Можно подумать, я оставлю её… — его взгляд изменился он подошёл ко мне.
— Женись на ней, сынок! — и это было сказано самым серьёзным тоном.
— Конечно, пап. Сразу, как победим Горского, — он похлопал меня по плечу с видом удовлетворения. — Это был сарказм, пап! У неё есть парень. И она выбрала его, — он свёл брови недовольно.
— Ерунда. За своё…
— Счастье нужно бороться, — закончил я за него. — Знаю. Но насильно мил не будешь. Я смирился с мыслью, что придётся быть в её жизни только другом. И это лучше, чем вообще ничего. Я это точно знаю, потому что много лет жил без неё, — он вытаращил на меня глаза. Я впервые за всю свою жизнь видел отца удивлённым.