ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
*** Повествование от лица Ангелины ***
Мой взгляд блуждал по лицам людей, в поисках помощи, но никто не обращал на нас внимания. Я наконец сообразила, и набрала Николая Алексеевича.
— Ало.
— Лёша и Олег ранены. Их увезли на скорых. Я не знаю куда. Я с мамой у больницы Андрея. Точнее, Антона. Сына Горского… Они оба мертвы. Тут пожар и настоящий хаос… — понимаю, что говорю бессвязно, но мысли никак не собираются. — Я не знаю, что мне делать… — чувствую, что дыхание набирает обороты, как и сердцебиение. В глазах стало темнеть. Ангелина! Тебе нужно позаботиться о маме. Держись! Я с силой зажмурила глаза.
— Я выясню куда повезли Алексея и Олега. Отправлю людей на место, а пока полиция всё оцепит. Езжайте в ближайшую больницу, я позвоню, когда узнаю где парни, — его тон был спокойным и твёрдым. Это немного отрезвило меня.
— Хорошо, — он отключился, а я стала искать на чём нам уехать. Вокруг было много людей. Но это были: пациенты, и персонал больницы, они не могли нам помочь; и пожарные, которые были заняты делом. Нас заметил пожарный, который меня выводил.
— Вы всё ещё здесь? — он осмотрелся. И махнул кому-то. — Вам нужно в больницу. Отравление продуктами горения может проявится не сразу… — к нам подошёл ещё один пожарный, и повёл нас в только что подъехавшую скорую. Уже в машине я поняла, что даже спасибо им не сказала. У меня зазвонил телефон.
— Ало.
— Парней увезли в НИИ Склифосовского, — сказал Николай Алексеевич.
— Секунду… — я спросила у врача куда нас повезут. Оказалось туда же.
— Я слышал, — сказал Николай Алексеевич, когда я вернулась к разговору. — Я сейчас еду на место. Организую там всё. А потом приеду к вам в больницу.
— Хорошо, — я отключила звонок, с чувством, что паника чуть отступает. Но тут мама начала кашлять. Врач уложил её на носилки и надел кислородную маску. Я старалась держаться, хотя, голова кружилась, в горле саднило, но нужно было убедиться, что с мамой всё будет хорошо. А ещё нужно было узнать о Лёше и Олеге…
Дорога до больницы показалась мне долгой. Каждый раз, как скорая тормозила, я думала, что мы приехали, но это оказывался очередной светофор, поворот, или лежачий полицейский. И каждый раз, я собиралась с силами, чтобы продолжать этот путь.
В больнице, нас с мамой, быстро определили в одну палату. Маму подключили к кислородной маске и, наверное, от усталости она уснула. Меня тоже собирались уложить, но я настояла, что мне нужно найти Олега и Лёшу.
Пошла в хирургию. Путь оказался не таким уж простым. Во-первых, состояние было плохим — приходилось держаться за стену, весь путь. Во-вторых, персонал больницы ответственно выполнял свои обязанности, и меня четырежды пытались вернуть в палату.
Подходя к сестринскому посту хирургического отделения, я испытывала страх. С замиранием в сердце обратилась к медсестре, которая сидела за стойкой:
— Доброе утро… — мне пришлось подождать, пока на меня обратят внимание. Я опёрлась на стойку, потому что стоять было тяжело. Наконец медсестра посмотрела на меня. — Я хотела бы узнать о состоянии Миронова Олега Александровича и Цветкова Алексея Николаевича, — медсестра уже открыла рот с намерением узнать кто я такая, я ответила до её вопроса: — Я — сестра Миронова, а Цветков — мой руководитель, — и, прежде чем она отказала мне в предоставлении данных об Алексее, я показала своё удостоверение. Её губы сомкнулись, и она медленно склонилась к своим бумагам.
— Как фамилии, вы сказали?
— Миронов и Цветков, — у меня всё замерло внутри, в ожидании.
— Они оба на операциях сейчас, — она подняла на меня взгляд. Я по глазам поняла, что она больше не сможет мне ничем помочь.
— Спасибо, — поблагодарила я, и отправилась назад в свою палату.
По пути, пришлось дважды остановиться, потому что кружилась голова, и шумело в ушах. На кровать я опустилась с большим облегчением.
Я лежала, глядя в потолок, и пытаясь привести своё дыхание в норму, когда в памяти всплыли слова Горского о Максе. Я взяла телефон, и набрала номер Макса. Абонент — не абонент. К горлу подкатил комок. Пусть с ними всё будет в порядке! Пожалуйста!!! На меня стала наваливаться вся тяжесть текущей ситуации, пришлось собрать все силы, чтобы не поддаться отчаянию.
Я перевела дух, и набрала маминого врача, попросила приехать. Чёрт его знает что этот оборотень Андрей-Антон сделал с мамой и Олегом. Стало чудовищно тяжело на сердце, ведь я сама доверила этому человеку своего брата и маму. Я всего на секунду закрыла глаза и, видимо, отключилась.