Мы шли неспешно вдоль реки, она неотрывно смотрела на воду. Река местами уже стала покрываться льдом, и отколовшиеся тонкие льдинки плыли по течению. Она следила за их движением.
Минут через тридцать нашей прогулки, я стал ощущать холод, и предложил возвращаться. Она согласилась.
Мы повернули назад, и снова пошли по набережной. Она всё следила за течением реки, витая в своих мыслях. Я отвлёкся на крик женщины: «Стой!», и увидел удирающего от неё мальчугана лет пяти. Он убегал от матери, звонко хохоча. И тут я почувствовал, как мою левую руку, в районе плеча, обняли. Я повернул голову, и увидел улыбающуюся Ангелину. Она обнимала мою руку, прижавшись головой, но продолжая смотреть на воду. Она делала это, словно не осознавая. А я почувствовал, как в груди резко стало тепло, и сердце зачастило глухими ударами.
Она прошла, обнимая мою руку, ещё пару минут. А потом стала серьёзной. И также бессознательно, как обняла, выпустила мою руку и пошла рядом.
Я попытался заговорить с ней, и вовлечь в разговор. О разной ерунде. Она слушала, коротко отвечала, улыбалась, когда я пытался её рассмешить, но больше всё-таки молчала.
Мы вернулись домой, пообедали. Она даже смеялась пару раз. Я решил, что эти перепады настроения связаны с предстоящими изменениями в её жизни. Ей нужно будет остаться одной, и справляться со всем самой. Как-никак, а почти годичная кома оставила свои последствия. И моё присутствие немного сглаживало трудности в её повседневной жизни.
Но после обеда всё снова изменилось. А к вечеру стало ещё хуже.
Мы сидели в гостиной. Она читала, а я делал вид, что смотрю подкаст. На самом деле, я наблюдал за ней.
По ней было видно, что её что-то терзает, и она о чём-то думает, но не говорит мне. Она могла прочесть одну страницу за минуту, и зависнуть на другой минут на десять. При этом, её взгляд становился задумчивым, словно она что-то интенсивно анализировала.
В один из таких задумчивых периодов, она отложила книгу и встала. Я тоже встал, снимая наушники. Она собиралась уйти, но я решил попытаться прояснить что с ней происходит. Тем более, что утром мне предстояло уезжать, а ситуация только ухудшалась.
— Мы можем поговорить? — она остановилась. — Что-то определённо не так. Может, поделишься?
— Да, нет. Всё нормально, — спокойно ответила она, и уже собралась пойти дальше. Но мне нужны были ответы. Я подошёл к ней, и поднял её голову за подбородок так, чтобы она посмотрела мне в глаза.
— Я не смогу спокойно оставить тебя в таком состоянии. Что происходит? — она отвела взгляд. Мне вообще это не нравится… — У тебя проблемы с чем-то? Память? Что-то не получается делать? Только скажи и я никуда не уеду, — она резко повернула голову, и посмотрела мне в глаза. Взгляд решительный. Вот она, Ангелина, что была до комы. — Что? — не сумел я разобрать её взгляда. Она повернулась, и отошла от меня.
— Нам надо поговорить… — у меня сердце удар пропустило. Это хорошее поговорить или плохое? — Сядь, пожалуйста… — внутреннее волнение уже начало играть с моим воображением. Я сел. Она всё никак не начинала говорить. Стояла ко мне спиной, и молча смотрела в окно.
— Может надо врачу показаться? — не выдержал я.
— Нет. Дело не в памяти и не в проблемах с навыками…
— А в чём?
— Я помню, что, когда говорила с тобой, когда ты был в коме, то твоё сердце отреагировало на это. Ты слышал меня. Ты помнишь это? — она спросила это повернувшись, и очень внимательно глядя на меня.
— Нет, — что за странный разговор?
— А я помню происходившее вокруг меня, когда я была в коме… — у меня в груди сжалось что-то.
— Помнишь?
— Это было странно. Как сон. И сначала мне было там хорошо. Мы были с Максом, — она произносила это с какой-то задумчивостью, а меня это резануло по сердцу. — А потом всё изменилось. Он изменился. Отдалился, пропал… — я вспомнил, что сначала он приходил каждый день, потом реже, потом ещё реже. Я не присутствовал на их встречах, поэтому не знаю, что он говорил ей. — Я чувствовала усталость. Сильную. Так что я искала отдыха что ли…
— Ты не выходила из комы, мы с врачом сошлись на этой причине — из-за перенапряжения. Из-за всех событий, что случились с тобой за столь непродолжительное время. А потом ты восстановилась, но всё равно не вернулась.
— Да. И я уходила всё дальше в свои сны. Там было спокойно и мне не хотелось возвращаться… — она очень внимательно смотрела на меня, словно, собираясь сказать что-то очень важное, или то, что могло причинить мне боль. — Там был ты… — мой мир взорвался в эту секунду. Ощущение, что каждая молекула твоего тела движется, под воздействием неведомой, но невероятной силы, переполняло меня. А она продолжила: — В каждом моём дне, был ты… — она говорила спокойным голосом, хотя, было видно, что слова даются ей с трудом. А я вообще не мог ничего сказать. — И я просто хотела остаться там…