– Злат, - рискнул задать я давно мучивший меня вопрос, стараясь сформулировать его потактичнее, - а это… твой первый облик, он теперь как?
– Дык это… одежду куплю и перекинусь, - прогудел охранник, глотая очередную рыбку. Непонятно, как он её своим купанием не разогнал за километр. Течение, что ли, сильное такое? - А так это… тоже неплохо! Жарко только!
– Нет, - застеснялся я, вдруг парень обидится, - я не это имел в виду…
– Он хотел сказать, - засмеялась Роксана, - тот очаровательный щенок, он как, ещё появится? В него перекидываться не разучился? Такая лапа была!
– Это… не знаю…- растерялся Злат. - Попробовать?
– Ага! - обрадовалась Роксана. - Давай, я по нему соскучилась!
Выяснилось, что щенок никуда не делся. Злат перекинулся из медведя в лохматую симпатягу и обратно, плавно, безо всяких перекручиваний и выворачиваний, минуя человеческий вид, и вызвав бурю повизгиваний и сюсюканий у Роксаны и совершенно блаженную и идиотскую улыбку у мага. Он, как я сообразил, этот облик Цветика вообще ещё не видел. Подозреваю, что и я улыбался так же, всё-таки щенок был очаровательный. Фима досмотрел трансформации до завершения и задался научным вопросом - в любой ли последовательности охранник может перекидываться? Человек - щенок - медведь, щенок - медведь и так далее - маг перечислил все вариации, присовокупив просьбу продемонстрировать. Да и вообще, соскучился он по Злату в человеческом виде, хоть бы немного посмотреть на него. Как я понял, страсть к исследованиям проявлялась у его величества везде и во всём. Злат зашёл в воду поглубже, проявил торс, лицо и руки и с воплем: "Ой, блин, как холодно!" превратился обратно в медведя. Решили, что эксперимент они с Фимой проведут на суше в более подходящее время. Я так понял, Злат просто Роксаны стеснялся.
Фима сообщил смущённому охраннику, что оборотни более чем с одним вторым обликом в его время были крайне редки, и он убеждён, что с тех пор их стало ещё меньше.
– Да, - подтвердил Мих, - очень давно о таких не слышал. Вот если б ты ещё в тритона перекидываться научился…
Пока мы развлекались, рыба испеклась. Костлявая оказалась до невозможности, но мы вцепились в неё, едва не рыча. Стыдно, Злат в реке рыбу ел - не рычал и не чавкал, а мы, четыре почти что человека, вели себя куда как более невоспитанно. Поскольку большую часть рыбы составили голова, хвост и кости, и к тому же половину от порции на четверых забрала себе Роксана, то голод начал зверствовать с новой силой.
Насытившийся Злат понавыкидывал нам из реки ещё рыбин, Фима долго извинялся, что "вкус будет совсем не тот, но есть так хочется, что ждать, пока она нормально приготовится, сил нет", после чего испёк их заклинанием за полминуты. Рыба напоминала приготовленную в микроволновке, и мне понравилась ничуть не меньше. Обалдевший Мих сначала за рекордное время слопал свои три рыбины, пока их не отняла Роксана, после чего задал магу на несколько повышенных тонах логичный вопрос: "какого х…ромого лешего он тут вы…пендривался, столько времени морил всех голодом, когда всё так просто решалось!" Фима растерянно развёл руками и принялся путано объяснять, что магически испечённые продукты - это издевательство над процессом приготовления пищи, и он просто боялся, что мы обидимся, разочаруемся в его кулинарных способностях и вообще швырнём в него этой рыбой, поскольку пищу надо готовить с любовью и на огне. "Ну да", - согласилась Роксана, - " Очень многим еда из микроволновки не нравится. Дело привычки". Слегка полегчало, и мы уже не спеша съели ещё пяток наловленных Златом и магически испечённых рыбок. Стало совсем хорошо.
Внезапно Мих плавно и бесшумно исчез за деревьями, и вернулся к костру, волоча за шиворот подростка лет тринадцати. Парень не особо сопротивлялся, во все глаза таращась на плескающегося в воде охранника.
– Ух ты! - выдохнул он с восторгом. - Огромный какой, белый, и разговаривает! Я таких не видел! Это чудище из-под гор?
– Нет, - ответил меч. - Это оборотень из-за гор. А ты откуда? Жильё далеко?
– Не-а, - ответил парнишка, - до захода солнца точно дойдём. А вы гномов искали? Нашли? Правду говорят, что они все крошечные и злобные? А торговля откроется? А то папка переживает, что давно обмена не было? А вы под горой прошли? Раз прошли, туда купцы пройти смогут? А ваш оборотень, это что - пёс такой или медведь? Или он непонятно в кого перекидывается? Что это за зверь? Медведь, да? Или не медведь? А белый почему? А его потрогать можно?
– Так, замолк быстренько, - встряхнул парня Мих. - Сам что здесь делал?
– Так дядька из Золухина нашему свояку из Болотищ сказал, что ему купец заезжий сказал, что тому купцу мужик приезжий сказал, что тому мужику…
– Видение было, - оскалился Мих и потряс парнишку, - что сказал? По делу!
– Это… что торговля у нас может через полгода-год откроется снова…
– Так через полгода же, а ты что сейчас здесь делал?
– Ну это, подумал я, может, сейчас к обменному пункту сходить? Вдруг раньше откроется? Гномов хотел покараулить. Они, говорят, крошечные, и по ночам из пещер выползают… А глаза у них так красным в темноте и горят, так и горят! Хотел гнома поймать, да домой принести. Раз слух пошёл, значит, что-то да есть, сами знаете, торговли без товару не бывает…
– Как и кольчуги без звеньев, - вздохнул Мих. - А дружок твой куда побежал?
– Предупредить, что купцы из-под гор уже вылезли, куда же ещё? - удивился мальчишка. Он, похоже, совершенно нас не боялся. Впрочем, судя по замашкам, он профессиональный торгаш, а они людей за полсекунды насквозь видят. - Только вы не купцы. Но лошади вам всё равно потребуются. И одежда оборотню вашему - рюкзаков-то у вас нет! Или он так и пойдёт дальше? Так на него все глазеть будут! И есть вы хотите, вон как рыбу лопали. А она костлявая, её только с голодухи есть и можно… Так что стоите-то, в деревню пошли, батяня вам, как первым из-под гор вылезшим, подешевле всё продаст, у нас лавка в деревне, почитай, лучшая… Хват меня звать, а батяню Лист, так идём или как? Батяня вам хорошую скидку сделает, он у меня добрый, и товар у нас в деревне самый лучший, я вам ещё покажу, где остановиться подешевле можно, а покормить вас и мамка покормит, опять скидку сделаем…
Как есть Хват, думал я, следуя за парнишкой через лес к деревушке.
Среда, вечер
Солнце ещё не село, когда мы встретили первого мужика с поклажей, резвым галопом бегущего в горы. Он окинул нас безумным взглядом, поправил огромные мешки на спине, дёрнул кудлатой бородой и промчался мимо, даже не оглянувшись. В дюжине метров за ним бежали ещё трое, доверху нагруженные такими же огромными мешками. Следом рысил десяток растрёпанных женщин с корзинами в руках и вязанками дров за спиной. За женщинами ехала телега, доверху набитая кожами и отрезами тканей. Возница понукал лошадку и беспокойно оглядывался назад. За этой телегой едва поспевала вторая, с тщательно уложенными досками, поверх которых лежали подушки и перины. За телегой какой-то дед тащил два грубо сколоченных табурета. Бабулька лет шестидесяти волокла за собой упирающуюся козу. Коза блеяла, бабулька ругалась. За бабулькой мчалась группа детей и подростков с рубашонками, пелёнками, свистульками и башмаками в руках. За детишками быстрым шагом следовала толпа баб и мужиков всех возрастов. Каждый что-нибудь на себе да и тащил. Похоже, из деревни начался массовый исход.
Мы сошли на обочину, стараясь не перекрывать дорогу нескончаемому потоку сельчан, тянущихся в горы. Более всего это напоминало бегство при воздушной тревоге. Но не налёт же это вампиров?
– Быстрей, быстрей, Липка, - подгонял молодой парень подпрыгивающую рядом с ним девушку с корзинами и сумой за плечами, - опоздаем! Все выгодные места разберут!
Даже по Злату сельчане скользили совершенно отсутствующим взглядом, торопясь догнать впереди идущих, на нас же вообще никто внимания не обратил.