Но на самом деле нет никакой уверенности в том, что клад Сигизмунда, если он есть, зарыт по Смоленской дороге. Дело в том, что многочисленные варианты «кладовой записи» указывают аналогичные места в Костромской, Ярославской, Владимирской областях. А в XIX веке в Олонецкой губернии ходила по рукам кладовая запись с точным указанием на то, что клад зарыт близ одного из карельских погостов, в районе Кандапоги: «Есть река Хворосия крутобрега, еще малая Хворосня, третья река Чернавка. На реке Хворосня погост, называемый Николаи Лапотный, а второй погост Егорий, от Николы виден. При том погосте Николы есть топи, где и люди не ходят. Пониже топи есть земляной вал, в конце вала лежат по камню серых, под теми камнями по кубу денег серебряных… Средь вала лежит плита красная — на коне поворотиться можно — под той плитой шестиуховый котел денег серебряных. При том же погосте Николая есть колодезь — вода кипучая, и в нем спущено десять пудов посуды церковной серебряной и закрыто доской… И та поклажа время нашествия Литвы, то есть польского, короля Костюшки».
Так что, загадка погоста Николы Лапотного далеко не так однозначна, как это может показаться на первый взгляд, как, впрочем, и вопрос реальности таинственного клада. Время, возможно, покажет, существует ли легендарный клад Смутного времени на самом деле.
12 ноября 1472 года в Москву приехала невеста русского царя Ивана III, византийская царевна Софья Палеолог. Своим главным приданым она считала не привезенные драгоценности и золото, а старинные книги. Все время, пока Софья жила в Кремле, она боялась пожаров. Переживала, как бы не сгорели древние рукописи…
Любовь к чтению царица передала сыну, великому князю Василию, сменившему на московском престоле отца. Царь Василий III вызвал в столицу ученого грека Максима и повелел ему составить библиотечный каталог, а также перевести некоторые рукописи на церковнославянский язык.
При виде редчайших книг Максим онемел от восторга. Он поклялся, что во всей Греции не сыскать такого богатства.
Бесценная библиотека досталась по наследству внуку Софьи Палеолог — царю Ивану Васильевичу Грозному. Он помнил заповедь бабки, что книги надо беречь от пожара и спрятал библиотеку в специальном каменном подземелье.
Иван Грозный умер, а древние книги исчезли. Одни умники говорят, что библиотека сгорела. Другие утверждают, что ее и не было.
Однако число искателей книг Ивана IV не убывает. Первым был приват-доцент Страсбургского университета Э. Тремер, приехавший в Москву в начале XIX века. Он обследовал несколько подвалов Кремля и не решился спуститься ниже, в лабиринт царских подземелий.
Ход поиска знаменитой библиотеки очень интересно описан в книге Р. Пересветова «По следам находок и утрат» (1963 год). Каждый, кто прочитает ее, убедится в необходимости продолжать увлекательное дело.
Настойчивого искателя ждет великолепное открытие.
В течение 13 лет, пока я работал на танкерах морского пароходства, мне многократно приходилось плавать через знаменитый Босфорский пролив, туда и обратно. И каждый раз, когда в поле зрения моих любопытных глаз попадал древнейший храм Ая-София, я неизменно вспоминал, что отсюда, с западного берега пролива Босфор, пришла в нашу Киевскую Русь вера в Христа и высокая византийская культура.
…Более 1400 лет стоит этот храм, построенный в 532–537 годах греческими мастерами Анфимием и Исидором из Милета. Не так-то просто представить себе, как киевская княгиня Ольга, 30-летняя вдова Игоря, первой приняла под куполом Софийского храма крещение. Только в 957 году она дважды гостила у византийского императора Константина Багрянородного.
Легенда гласит, будто женатый цесарь сватался к нашей Ольге. Она перехитрила его, попросив стать ей крестным отцом!..
А значительно позже, примерно в 1448 году, здесь же была крещена византийская принцесса, получившая имя Зоя (Жизнь). Она была дочерью владетельного князя Мореи (Греции) Фомы — брата последнего византийского императора Константина II Палеолога. Нам она известна под именем Софьи Палеолог.
Отсюда, с берегов Босфора, византийская принцесса перенесла в заснеженную Москву мечту о третьем, несокрушимом Риме. Как известно, второй Рим — Византия — пал под натиском турков-османов в 1453 году. Еще до захвата турками Константинополя, а затем и Греции, Фома Палеолог нашел прибежище в Риме. Там и решался вопрос о сватовстве великого князя московского Ивана III к его дочери.