— Ты ради этого так старался? — голос становится хриплым, а ладони липкими от пота.
— Ну что ты! Это слишком мелко для меня, — смеется Вадим. — Я соскучился по тебе. Вот нашел для нас хату, жду тебя в гости.
От этой фразы мне кажется, что я сейчас умру, но почему-то продолжаю дышать.
— После нашей последней встречи у меня нет желания с тобой общаться, — сухо, но без страха произношу я, отчаянно соображая, что мне делать.
— Правда? Знаешь, я поручил одному своему дружку приглядеть за твоим братом… Ты ведь его любишь, правда? Он хороший мужик, мы ведь дружили. Славное время было. Так вот… У дружбана моего снайперская винтовка. И он сидит через дорогу от того бара, где сейчас пьет твой братишка. Не придешь — и пуля оборвет его жизнь. Ты ведь знаешь, что я не шучу такими вещами, — спокойно произносит Вадим. У меня нет ни малейшего основания не верить ему. Он способен на это.
— Называй адрес, — поднимаясь на ноги, говорю я. Тянусь за листочком, чтобы записать. Вадим размеренным голосом объясняет, как будет лучше до него добраться.
— Скажешь кому-нибудь о нашей встрече и расплата будет мгновенной, — предупреждает меня на прощание муж. — И конечно, не твоей жизнью.
— Хорошо, — ощущая себя в ловушке, сквозь зубы отвечаю я. Мой взгляд падает на маленький нож, лежащий на столе. Беру его в руки, провожу пальцем по лезвию. Острый. Кладу его в сумочку. Быстро переодеваюсь и выскальзываю из дома.
Затылок тяжелый, к горлу подкатывает тошнота. Видимо, от стресса поднялось давление. Не далеко от дома, где ждет Вадим, меня рвет. Голова кружится и стоит огромных усилий добрести до нужной двери. Знаю, что скорее всего это моя последняя прогулка по этому городу. Что вряд ли я снова увижу Артема и брата. Одно я себе обещаю точно — не сдаваться до последнего. Тело в панике, но в душе страха нет. Забавное состояние. Могла ли я подумать когда-нибудь, что моя жизнь закончится вот так? С губ слетает смешок. Так и в истерику скатиться недолго. Нет, не до нее сейчас. Делаю глубокий вдох и переступаю порог. Поднимаюсь по короткой лестнице и звоню в нужную дверь. Она сразу же открывается, и я вхожу в маленькую прихожую. Здесь тесно, горит приглушенный свет. Пахнет табаком и виски. В памяти почему-то всплывают фильмы про гангстеров. Чего только не сделает нервная система, чтобы отвлечь внимание человека от критической для здоровья ситуации.
Сжимая в руках сумочку прохожу в комнату. Вадим сидит за столом и курит сигару. Белая рубашка наполовину расстегнута, рукава небрежно завернуты. Перед ним стоит стакан, наполненный янтарной жидкостью. Он бросает на меня угрюмый взгляд и усмехается.
— Быстро прискакала. Молодец, — откидываясь на спинку кресла, хвалит он. Делает затяжку и любуется кольцами дыма, которые выпускает изо рта. — Ты испортила мне всю жизнь, ты в курсе? Из-за тебя мне пришлось бросить своего сына, пуститься в бега. Меня объявили в розыск. Но знаешь, что хорошо? Это последняя ночь, которую я провожу здесь, в этой стране. Утром я улетаю и меня уже никто и никогда не сможет найти. Но прежде, чем я поднимусь по трапу самолета, что унесет меня к новой жизни, я хочу чудесно провести время с тобой. В память о нашем прошлом. Чтобы потом без сожаления попрощаться. На этот раз навсегда.
— Зачем столько усилий? — спрашиваю я, глядя ему в лицо. — Ты бы мог просто попросить своего дружка пристрелить меня и все. Но нет, тебе понадобилось это драматическое шоу. Для чего? Или у настоящего мужика все должно быть сложно?
Вадим поднимается из-за стола. Подходит ко мне и касается пальцами моей щеки.
— Я же сказал, это моя последняя ночь здесь. И я хочу, чтобы она стала запоминающейся, — говорит он и обходит меня вокруг. — Раздевайся, дорогая.
Глава 30
Артем
Долго сижу на берегу моря и смотрю как волны сливаются с горизонтом. Известие об изменах Алехандры сильно расстроило меня. Наверное, хорошо, что это стало ясно сейчас, когда мы уже разошлись и наши отношения в прошлом. Но все равно почему-то очень больно. Ведь я никогда не сомневался в ней. Всегда верил ее словам. И именно от этого самая сильная боль. Я больше зол на себя, чем на нее. Будь внимательней, то все бы понял сам. Но нет. Предпочитал верить, что у нас все хорошо.
А еще я сержусь на себя за то, что перенес свое разочарование на Тамару. Глупо и малодушно с моей стороны. Был груб с ней, словно это она мне изменила. При мысли, что Тома проводит вечер в одиночестве, и, скорее всего, переживает, поднимаюсь на ноги и бреду домой. Может купить бутылку вина и устроить романтический вечер? Идея мне нравится и захожу в ближайший магазин, чтобы затариться.