Таким образом, разорение современной российской науки, выразившееся в материальном удушении сначала отраслевых научно-исследовательских институтов, а сейчас и академических, вымывание целого поколения молодых ученых, разрыв связи времен не ново для истории естествознания. Я обычно тешу себя мыслью: «Хорошо, что не сажают!». Хотя в России от сумы и от тюрьмы не зарекайся…
Обратимся к недавней истории СССР, а именно, к списку репрессированных членов АН СССР – научной элиты страны. Результат говорит сам за себя. 208 репрессированных – из них 44 расстрелянных или погибших в тюрьмах и ссылке. Если учесть, что при аресте, каждый из них «тянул» за собой с десяток сотрудников, друзей и родственников, то общее число пострадавших «за науку» становится порядка нескольких тысяч человек. Какой уж тут Джордано Бруно в качестве примера. Обращает на себя внимание количество репрессированных историков и этнографов – 52 (17). Отсюда понятно, почему Россия – страна с непредсказуемой историей.
Наука: аморальна?
Knowledge itself is power (Ф. Бекон). Знание есть власть (мощь). Древние это хорошо понимали. Хранителями знаний была ограниченная каста посвященных (шаманов, жрецов).
Рискну утверждать, что наука сама по себе аморальна. Почему? Естествознание базируется на измерении, сравнении, на рациональном (основанном на разуме) поведении. Попробуйте измерить такие морально-этические понятия как любовь, совесть, патриотизм, честь, привлекательность, ханжество, наличие души или ее отсутствие и т.п. Это иррациональная составляющая в человеке основана на чувствах. На живом человеке нельзя экспериментировать (политики и экономисты, правда, это делают). Некоторые биологи и медики проводили опыты, но на себе. Может быть монетизацию льгот пенсионерам депутатам Госдумы следовало проверить тоже на себе?
Моральные критерии и в науке изменчивы. Древние греки считали, что раб – говорящее орудие и представление о человеческом достоинстве к нему неприменимы. Современные биологи не применяют к подопытным животным понятия о справедливости и долге. Возможно, наши потомки будут с отвращением читать об опытах Павлова на живых собачках. Но, этические проблемы все же встают перед учеными в связи с возможными применениями результатов их работы. Здесь каждый решает сам. Примеров немало.
Ф. Габер, спасший человечество от азотного голода (получение аммиака), в то же время – инициатор военного применения отравляющих веществ. Во время 1-й мировой войны был одним из организаторов военно-химической промышленности Германии, в частности выработки отравляющих веществ. После войны ученый активно содействовал возрождению германской военной промышленности. По-видимому, из вполне моральных патриотических побуждений.
О Н.И. Вавилове я уже писал. Его антипод Т.Д. Лысенко организатор разгрома биологии в СССР. Отрицая классическую генетику (менделизм-морганизм) как «буржуазную», утверждал возможность наследования приобретенных признаков, «перерождения» одного вида в другой. Практические рекомендации Лысенко для сельского хозяйства (сверхскоростное выведение новых сортов и пр.) оказались несостоятельными. С 1930-х гг. по 1964 г. (особенно после сессии ВАСХНИЛ 1948 г.) деятельность Лысенко поддерживалась И.В. Сталиным и затем Н.С. Хрущевым, а его «марксистская биология», направленная на революционную переделку природы и сулившая быстрое решение продовольственной проблемы, внедрялась административно. В результате монополизма Лысенко и его сторонников были разгромлены научные школы в генетике, ошельмованы честные ученые, сельскому хозяйству страны нанесен ущерб.
Р. Оппенгеймер в годы 2-й мировой войны возглавлял работы по созданию атомной бомбы; в 1947-53 гг. был председателем генерального консультативного комитета Комиссии по атомной энергии США. В 1954 г. был снят со всех постов, связанных с проведением секретных работ и обвинен в «нелояльности»; главной причиной этого была оппозиция ученого созданию водородной бомбы, а также выступление за использование атомной энергии только в мирных целях.