— Пожалуйста, Курочкин!
«Запомнил фамилию, — подумал Женька. — Значит, не простил вчерашнего. Ну, посмотрим».
— Я, Владимир Кириллович, больше всего люблю поэзию. Вот вы говорили о больших и светлых душах. А ничто так не облагораживает душу человека, как поэзия. Она воспитывает в человеке понятие настоящей красоты, чувство прекрасного!
— Ерунда! — буркнул Толька.
— Помолчите, Коротков.
— Да ведь чепуху он говорит, Владимир Кириллович, — медленно поднимаясь, выкрикнул Толька. — «Ничто так не облагораживает душу!» Конечно, поэзия, может быть, и влияет… это самое, помогает… — он запутался, махнул рукой и твёрдо отрубил: — труд! Вот что по-настоящему облагораживает душу! Труд на пользу общества, на пользу людям!
Женька снисходительно смерил его глазами и невозмутимо продолжал:
— Конечно, поэзия не всем доступна. Чтобы чувствовать и понимать поэзию, нужна возвышенная душа!
— Как у нашего Цыпы, — ехидно прошептал сзади Вьюн, но Женька даже бровью не повёл. Его интересовало только одно: что скажет Владимир Кириллович.
— И вы считаете, что обладаете такой душой?
«Начинает придираться», — подумал Женька.
— Я люблю и понимаю поэзию, — уклончиво ответил он, дескать, делайте вывод сами.
— И кого же из поэтов вы любите?
— Блока, Бальмонта, Есенина, Маяковского, а из современников — Евтушенко, Роберта Рождественского и Булата Окуджаву.
— Странно, как они вместе уживаются в вашем сердце. Особенно Маяковский и Бальмонт. Впрочем, об этом не будем пока говорить. Вы, вероятно, и сами пишете стихи? Может быть, прочтёте нам что-нибудь?
Женька ждал и желал этого вопроса. Наконец-то он себя покажет! Не в силах скрыть довольной улыбки, он отбросил со лба свисающую прядку светлых волос, высоко поднял голову и нараспев — он слышал неоднократно по радио, что именно так читают свои стихи настоящие поэты — начал:
Женька кончил и горделиво оглядел весь класс. Все молчали. Владимир Кириллович негромко постукивал пальцами по столу. «А ведь действительно способный парнишка, — думал он. — Правда, стихи — типичное подражание символистам, но неплохо, совсем неплохо. Только что за чепуха царит в его голове? Для понимания стихов нужна возвышенная душа! Сам он до этого додумался или родители ему так втолковали?»
— Упадничество! — прерывая тишину, пробасил Толька Коротков. — Нашёл, в кого влюбляться — в свечи угасающих звёзд! Я понимаю, если бы в спутники, летающие вокруг нашей Земли, а то в свечи!
Женька резко повернулся к нему:
— Ну, это уж позволь мне выбирать, в кого или во что мне влюбляться!
— А почему у тебя в стихотворении проходят люди сначала белые, а потом какие-то расплывшиеся? — спросила хохотушка и непоседа Лида Норина.
Женька снисходительно пожал плечами, словно удивляясь её непонятливости, и терпеливо объяснил:
— В сумерках лица людей всегда кажутся белыми, расплывчатыми пятнами.
— А кто такая незнакомка? — не унималась Лидка.
— Уж во всяком случае не ты, — отрезал Женька под дружный смех всего класса.
— Это он у Блока содрал, — снова подал свой голос с задней парты Серёжка Вьюн.
Звонок, возвестивший об окончании урока, прозвенел так некстати, что все досадливо поморщились. Владимир Кириллович встал.
— Жаль, что урок кончился, и мы не можем подробно разобрать стихотворение Курочкина. Всё же я коротко выскажу своё мнение. Откровенно говоря, стихи мне в основном понравились. У Курочкина есть поэтическое видение мира, образность. Но очень много и недостатков. И если он действительно захочет стать поэтом, а я не сомневаюсь, что такое желание у него есть, то ему нужно много и упорно работать.