— Конечно, пора еще по одной, — он встал и направился к ящикам.
— Закуску не забудь, какая есть.
Коля вернулся и сделал пометку на салфетке.
— Вот ты не веришь, — продолжал Николай, — а как объяснить, что твой сын Тимошка, где бы ни находился, всегда спит, ориентируясь головой на север? А?
— Точно. Всегда по меридиану, как ни поворачивай его во сне.
— Вот-вот… А здесь проверял?
— Здесь его кровать поставлена точно, ногами на юг.
— А объяснить это явление можешь?
— Нет… никто не может…
— Вот и хорошо. Очень хорошо, — обрадовался Николай, — что есть на свете много непонятных вещей. Если б все можно было объяснить, представь, сколько очарования потеряли бы сказки, как скучно было бы жить…
— Ты молодой, — сказал Авдей, — тебе еще можно в сказки верить.
— А ты?
— Гм… мне надо бы сочинить самому для себя идею, внушающую оптимизм. Иначе конец пути беспросветен. Жизнь проходит, а вокруг красивые девушки. И чувствуешь, что жил зря, если в конце пути красивые девушки проходят мимо. Несправедливо это, — вздохнул Авдей.
— Просто ты давно не выступал, — засмеялся Николай.
— Забыл уже когда…
— Вот отсюда и пессимизм.
— Давай выпьем… чтобы наступила после вина вибрация души, чтобы вибрация была! Чтоб захорошело!
— Давай…
Они чокнулись.
— Нельзя одному приезжать на Юг… — повторил свою старую мысль Авдей. — Надо с друзьями…
Они достаточно захмелели.
— Уж полночь близится… — сказал Николай.
— Давай устраиваться здесь, на стульях!
— Как в анадырском аэропорту в далекие времена!
— Э… нет! Тогда кресла доставались только счастливчикам! А остальные на полу или на прилавках. Да? — сказал Авдей.
— Помнишь, ты дружил с буфетчицей? — спросил Николай. — Ровно в шесть вечера она отдавала нам полтора квадратных метра пола за стойкой. Ты расстилал палатку, так мы и коротали ночи от самолета до самолета…
— Хорошо было, — вздохнул Авдей.
Кафе «Горные вершины» открывалось в семь часов утра, но ночные гости проснулись еще раньше от стука дверей в служебном коридоре.
Оторопевший директор кафе — это был тот самый вчерашний мужчина в белом халате — недоверчиво смотрел на двух невыспавшихся помятых визитеров с явными следами вчерашней перегрузки на лицах.
— Вы откуда? К кому? Как вы сюда попали?! Что тут делаете? — затараторил возмущенный директор.
— Мы тут спали… — промямлил Авдей и зевнул. — Нас закрыли…
— Кто закрыл?!
— Вы и закрыли…
— Ночевали, что ли?
— Угу…
— Надо проверить… много чего могло пропасть… надо вызывать милицию! — решил директор. — Марья! — крикнул он.
— Не надо! — как-то уныло сказал Николай.
— Что не надо? — удивился директор.
— Не надо милицию… Вот список продуктов, которые мы ночью ели… — он протянул салфетку. — Мы заплатим, подведите бабки. Но учтите, что вина Федора Федоровича мы выпили всего три бутылки, и то в самом начале, когда брали у кассирши. За него мы рассчитались.
Директор побледнел.
— Это… как его… гм… что ж мы тут стоим? Нехорошо как-то… произошло недоразумение, мы виноваты… закрыли вас случайно… я извиняюсь… пройдемте ко мне, пройдемте! — уже решительней сказал он, взял под руки обоих посетителей, вывел в коридор и открыл своим ключом боковую дверь.
— Вот, пожалуйста, тут диванчик, мягкие кресла… сейчас я чаю спрошу… Марья!
Появилась буфетчица, которую раньше ребята не видели.
— Чаю нам, и сама понимаешь, принимаю гостей… чтобы все первый сорт…
— Понятно, — протянула она, зевая, видать, не выспалась тоже.
— Только продукты с витрины пусть не продает, — мигом оценил ситуацию Авдей. — Вообще-то, продукты на ночь надо прятать в холодильник. Тут Юг, все портится, А у вас образцы стоят, доступные всем. Вот придет сейчас посетитель и возьмет с витрины. А все вчерашнее, порченое, а?
— Я пойду предупрежу, — всполошился директор.
Он вернулся, неся в руке бутылку коньяка «Коктебель». За ним шла Марья с подносом, на котором вперемешку лежали груши, яблоки, помидоры, желтый сладкий перец и айва.
— К коньяку айва очень хороша, — порекомендовал директор. — А вы, извините, кто будете?
— Вот они, — показал Николай пальцем, — известный ученый, про океаны и течения книги пишут. Потому его к писателям в Дом творчества, и определили. Он такое может про Черное море написать — три дня шторм будет!
— Не надо шторм, профессор, — засмеялся директор.