– Cherchez la femme[3]. Вы полагаете, что прямым или косвенным мотивом убийства Комстока явилась женщина?
– В настоящий момент я ничего не полагаю. Но считаю, что следует установить ее личность. И я не могу закрыть глаза на странное поведение Хоуп-Фэрвезера в Хорсли-лодж или на факт, что во время своего пребывания там он не снимал перчаток.
– Это мы знаем исключительно из показаний свидетеля, который и сам под подозрением, – возразил сэр Филипп. – Мне потребуется нечто гораздо более весомое, прежде чем я заставлю себя поверить в вину партийного организатора моей собственной партии. Вы говорите, что нелепо подозревать Литлтона. Я отвечаю, что гораздо более нелепо подозревать Хоуп-Фэрвезера. Если полиция не может представить версии поубедительнее этой, могу понять, почему Комсток обвинял ее в некомпетентности. У вас есть что сказать по этому поводу, главный констебль?
Шоуфорд рывком выпрямился. Он очутился в весьма затруднительном положении. Ему хотелось любой ценой защитить Литлтона, однако, ввиду неодобрения министра внутренних дел, он не решался поддержать мнение комиссара, а потому вернулся к версии, которая ему самому казалась приемлемой.
– Как вы только что указали, сэр, мистер Миллс – свидетель, который и сам под подозрением. По его словам, лорд Комсток обходился с ним скверно. И опять же история с увольнением. Его объяснение рассказу Фаррента не произвело на меня впечатления, сэр. Неубедительно.
Сэр Филипп кивнул.
– Мне не понравилась манера мистера Миллса. Сложилось впечатление, что он утаивает часть правды. А вы что думаете, Хэмптон?
– Я думаю, что Шоуфорд чушь городит, – гневно ответил комиссар, который сердился, что главный констебль не поддержал его версию. – Фарренту можно верить не больше, чем Миллсу. Он мог вытащить историю с увольнением секретаря, желая отвлечь внимание от себя. Не менее логично предположить, что он сам застрелил Комстока. Если бы Миллс хотел убить своего работодателя, у него имелась для этого уйма возможностей. Стал бы он выбирать для преступления тот день, когда дом буквально осаждали посетители, включая помощника комиссара полиции? Уверен, мы можем отбросить столь абсурдное предположение.
– Похоже, все кандидаты на роль убийцы Комстока равно абсурдны, – заметил сэр Филипп. – Но, возможно, у суперинтенданта Черчилля есть какие-нибудь соображения?
Черчилль, надеявшийся, что про него забудут, покраснел до корней волос. У него имелась версия, но ему очень бы хотелось оставить ее при себе, во всяком случае пока. В конце концов, только одного посетителя в Хорсли-лодж допустили в кабинет лорда Комстока, и факт бурной ссоры между ними никто не оспаривал. Более того, Черчилль воспитывался в самых узких и фанатичных религиозных убеждениях. В детстве его учили, будто все представители духовенства – слуги Великой Блудницы, а поскольку он в жизни ни одного не встречал, влияние этих наставлений еще сказывалось. И все же Черчилль медлил, не уверенный, как будет воспринята его версия. И только когда сэр Филипп нетерпеливо бросил ему: «Ну же, суперинтендант, давайте вас послушаем!» – он сумел заставить себя открыть рот. И сам удивился уверенности собственного голоса.
– Все свидетели утверждают, что не видели лорда Комстока живым после ухода архиепископа, сэр.
Комиссар посмотрел на несчастного Черчилля так, словно заподозрил, будто тот лишился рассудка, и не удостоил его заявление ответом. Архиепископ, старый наставник Комстока! Ему не хватало слов выразить свое возмущение от этой мысли.
Сэр Филипп снова взялся за карандаш.
– История знает примеры преступников архиепископов, а их было немало, – протянул он. – Но в наше время этот тип, кажется, вышел из моды. Однако, полагаю, никто из нас понятия не имеет, на что способен архиепископ в гневе. Он может считать себя орудием кары небесной или божественного правосудия.
Комиссар нахмурился. Ему не терпелось вернуться в Скотленд-Ярд и поговорить по душам с Литлтоном.
– Если позволите, сэр, думаю, пустые спекуляции мало нам помогут, – заметил он. – Пока нам не представится возможность для дальнейшего расследования…
– Вот именно, Хэмптон! Кто будет проводить это расследование?
Комиссар недоуменно воззрился на министра.
– Сотрудники отдела уголовных расследований, надо полагать, – сухо ответил он.
– Во главе с Литлтоном? Нет, Хэмптон, так не пойдет. Разумеется, вы предвзяты, но должны признать, что в словах того журналистишки что-то есть. Ущербный, по сути своей, подход – доверять расследование одной из заинтересованных сторон.
Комиссар пожал плечами:
– Я бы не придавал большого значения бреду «Комсток-пресс», – презрительно произнес он.