– Прощу прощения, мадам, – произнес возбужденно вознагражденный любитель преступлений, то есть дворецкий. – Сэр Фердинанд Лестрендж на проводе.
Оставив гудящий как улей стол, миссис Брэдли взяла трубку в холле.
– Алло, Фердинанд!
– Здравствуй, мама. Не хочешь поучаствовать в этой истории с Комстоком?
– Надеюсь, я все же человек, мой милый мальчик.
– Я разговаривал с комиссаром. Он намерен предоставить все сведения кое-каким избранным…
– Не газетчикам?
– Нет, нет, дилетантам, в том числе Уимзи. Я подумал, раз ты уже на месте…
– Разумеется. Очень тебе обязана, Фердинанд. Особенно если учесть, что, как я слышала, полиция ведет дело самым идиотским образом. Подумать только, отстранили Алана Литлтона!
– Он же там находился, сама знаешь. С похожим оружием. Что им еще оставалось?
– Так теперь пистолетов два?
– Кажется, они у местных полицейских. Ни на одном нет отпечатков. На том, из которого убили Комстока, вообще никаких.
– Милый мальчик, а ты не забегаешь вперед?
– Прошу прощения, на том, что нашли возле трупа. Пулю извлекли. Кстати, был произведен один выстрел, и пуля одна.
– Спасибо, милый. Люблю, когда факты излагаются кратко. Однако мне хотелось бы поговорить кое с кем. Я уже общалась с Аланом. Но есть еще двое несчастных, которых задержали…
– Я попрошу, чтобы из офиса комиссара позвонили и затребовали разрешение. Ты видела комстоковский «Горн» сегодня? Траурные рамки в дюйм толщиной, и в заголовке намек, дескать, его надо похоронить в Вестминстерском аббатстве.
– Думаю, эту честь следует приберечь для его убийцы. Очень тебе благодарна, милый мальчик. Доброй ночи.
IV
Утром возникли разногласия с леди Селиной.
– Я этого не потерплю, Адела! Ты достаточно взрослая…
– Шестьдесят четыре года, дорогая, – проскрежетала та.
– Я не позволю своей дочери расхаживать по полицейским судам.
– Папа заседал в суде. Он говорил, что там видишь разных людей. Почему мне нельзя с тетей Аделой?
– Я не позволю тебе опускаться до того, чтобы бегать за молодым человеком, которого я всегда отказывалась принимать в своем доме. На меня тебе, конечно, наплевать…
– Он ни в чем не виноват, и не знаю, как можно называть себя христианкой и бросать людей в беде, когда они нуждаются в помощи.
– Не кощунствуй, Салли. Если не можешь вести себя, как подобает, выйди из-за стола. Это твоя тетя виновата, она поощряет тебя. Нет, Адела, я не стану слушать, и как бы я ни радовалась твоему визиту, ты должна понять, что я не могу позволить, чтобы ты поощряла капризы и непослушание Салли.
В общем, леди Селина вышла из себя настолько (что случалось примерно раз в пять лет), чтобы подавить любые поползновения. Ничего нельзя было поделать. Миссис Брэдли оставалось лишь отказать в своей поддержке Салли, которая, без сомнения, восприняла это как невоспитанная девчонка, и через четверть часа одной уехать на автомобиле, оставив противные стороны зализывать раны. Она посетовала на бестактность родителей, когда, садясь в машину, увидела, как младшая воюющая сторона в старой юбке цвета палой листвы выскользнула в направлении дома Комстока, и понадеялась, что дитя не наделает глупостей.
Первичное разбирательство проходило в Уинборо, поскольку это был главный город графства, и местная тюрьма могла разместить узников любого ранга. Звонок из лондонского комиссариата ее упредил, и в одиннадцать часов ей наконец представили мистера Эдварда Кимберли Миллса.
Он быт выбрит, аккуратен и выглядел не столь отталкивающим, как опасалась миссис Брэдли, но его уже долго допрашивали, и с ней он поначалу повел себя нелюбезно.
– Обычно я не передаю подобных посланий, мистер Миллс, но моя племянница, Салли Лестрендж шлет вам привет.
Он немного успокоился.
– Правда? Она вам сказала…
– Немногое, – отозвалась миссис Брэдли, которая, отдав должное юношеским сантиментам, не собиралась давать мистеру Миллсу спуску. – Теперь вам, наверное, понятно, что я здесь, лишь чтобы помочь. Рискну предположить, что вас допрашивали столько раз, что вся история уже смешалась у вас в голове, но мне хотелось бы, чтобы вы проявили гибкость. Давайте сделаем несколько упражнений на расслабление. Например, как покойный лорд Комсток относится к служащим?
Вздрогнув, мистер Миллс пригладил пухлой рукой вьющиеся волосы и ответил:
– Грубо, по большей части.
– Ага! Даже фамильярно?
– Иногда. Но послушайте… я про то… только не подумайте, что Фаррент убил его.