Повести и романы Г.К. Бейли не столь увлекательны, как его короткие рассказы. Все персонажи склонны говорить особым бейлевским языком – на обрывистом жаргоне. Это эффективно в небольших дозах, как атмосфера операционной. Но атмосфера операционной по сути своей искусственна, специально создана для конкретных целей. Ее невозможно перенести на повседневную жизнь. В лучших рассказах о расследованиях Форчуна показано, как из одного изолированного инцидента вырастает целая злокачественная опухоль. Например, засохшие листья в женской сумочке, в которых мистер Форчун распознает иву арктическую, заставляют его заняться делом о кажущемся очевидным самоубийстве.
Мистер Форчун толст, ленив, невероятно жаден (его упоение сливками и джемом к чаю приносили особое удовольствие от чтения в дни войны!), но под улыбчивой внешностью таится сталь. Реджи Форчун существует ради правосудия, безжалостного и неизбежного. Сочувствие у него вызывают жертвы, а в преследовании преступника он так же безжалостен, как его скальпель во время операции.
Джон Диксон Карр (или Картер Диксон, ведь это один человек) – непревзойденный волшебник. На мой взгляд, только те, кто сами сочиняют детективы, способны по достоинству оценить его ловкость рук. Он замечательный фокусник, король в искусстве наведения тени на плетень. Каждая его книга – гениальный, фантастический, невероятный фокус.
«Следите за моими руками, леди и джентльмены, следите за руками, шляпа пуста, нигде ничего… и оп-ля! Кролик!» Он тоже обладает даром рассказчика: едва откроешь его книгу, просто невозможно оторваться. Чем ближе окончание каждый главы, тем яснее вам видится логичное объяснение, потом, как тропинка «Алисы в Зазеркалье», его нить будто встряхивается и уходит в сторону, вновь сбивая вас с толку. Персонажи у него не слишком хороши, говорят совершенно не так, как в жизни, события – фантастичны. Все это театр, сцена за рампой, но каково представление!
Излюбленный сюжетный ход Карра – невероятная ситуация. Это может быть привычная всем запертая комната или замкнутый круг, или (как в «Убийстве арабских ночей») чисто фантастическая обстановка, набор персонажей, которые ведут себя как явные психопаты. Вскоре встряхивается калейдоскоп! – и вы узнаете причину происходящего. Все совершенно нормально, а потом снова невероятности, и снова логичные объяснения. Для многих читателей подобные сюжетные кульбиты излишне сложны. Разумеется, его можно обвинять, что иногда он играет краплеными картами, но все прощаешь за гениальность, с какой он это проделывает. Подсказки так ничтожны, что это почти нечестно: одна краткая фраза, ввернутая в напряженной ситуации, упоминание автомобильного радиатора на тридцатой странице, которое не согласуется с упоминанием автомобильного радиатора на сто восьмидесятой странице. Вы подобное замечаете? Конечно, нет. Ваш взгляд прикован к подозрительным обстоятельствам, их, как вам кажется, только вы заметили. Опять «отвод глаз».
Группа людей собралась за обеденным столом в «Загадке Красной вдовы». В доме имеется зловещая комната, уже много лет заколоченная. Каждого, кто остается в ней один, находят мертвым. Мужчина входит, запирается там, остальные ждут снаружи. Раз в четверть часа они окликают его, и он отзывается, но когда дверь открывают, человек мертв – в комнате с запертыми ставнями и без единого тайного выхода! – и хуже того, он мертв более часа. Случилось невозможное! Вы никогда не заметите одной-единственной фразы с описанием этого человека за обедом: бледен, нервничает, не ест ничего, кроме супа… Подсказка содержится в последних четырех словах.
Сыщик Диксона Карра – любящий пиво доктор Фелл. Сыщик Картера Диксона – сэр Генри Мерривейл, человек старой школы, бывший глава военной разведки. Из них двоих я предпочитаю второго, но истинная сила гения Диксона Карра в разворачивании истории. Он – Шехерезада в мужском обличье, и уж точно ни одна жестокая императрица не прикажет казнить его, пока не услышит продолжение!
Заслуженной популярностью пользуется Найо Марш. Ее стиль забавляет, персонажи отлично прорисованы. «Объевшись миногами…» – чудесная книга, хотя, читая, так забавляешься семейством Лампри, что забываешь про убийство. «Смерть в экстазе» мастерски рисует кружок поклонников «новой религии», усердно распространяемой дурнославным отцом Гарнеттом. «Маэстро, вы – убийца!» – отличная история про убийство в среде художников. И атмосфера, и персонажи в ней первоклассные.
Еще у нас есть мастер по алиби Фриман Уиллс Крофтс. Его инспектор Френч – доброжелательный внимательный человек, он добивается результатов исключительно тяжелым трудом. Если вам нравятся алиби, то порадуют и старания инспектора Френча. Лучший их образчик – «Бочка», одна из ранних книг Крофтса. В некую лондонскую фирму доставляют бочку, а в ней – разумеется! – оказывается труп молодой женщины. Отсюда можно прослеживать путь бочки до его отправителя и снова в Лондон. Между крышкой и основанием нет ни зазора, ни прорези; ни у кого не было шанса открыть бочку и подменить ожидаемую статую трупом. Однако есть изъян, и наконец медленно, кропотливо выявляется истина.