– Она к делу не относится, – ответил тот. – Я попросил одного человека опознать ее, но, разумеется, он не сумел.
– Что ж, если вы возили эту фотографию с целью получения отпечатков пальцев, то жаль, – произнес мистер Моурсби. – Плохо, что не подумали сначала протереть ее.
На фотографии действительно было множество отпечатков пальцев, однако эксперта это не расстроило.
– Вот ваш человек с пистолета, – объявил он, – вот тут, в нижнем углу, легко узнаваем. Довольно необычные линии, с двойной петлей.
– Вы уверены? – спросил Роджер. Его переполняли радость и гордость.
– Естественно! – откликнулся эксперт. – Однозначно его отпечатки. Это все? Или хотите, чтобы мы сверились с реестром?
– Вряд ли вы там его найдете.
– И кто же он? – поинтересовался Моурсби, стараясь скрыть, что увиденное произвело на него впечатление.
– Пока не скажу, – улыбнулся Роджер. – Мне еще надо проверить пару звеньев в цепочке. Полагаю, к завтрашнему утру все уладится, и я сообщу вам.
– Хорошо, мистер Шерингем. Мы всегда готовы помочь. Кстати, вы хорошо потрудились, сэр, найдя этот пистолет.
– Похвала от святого Губерта – воистину хвала, – ответил польщенный Роджер. – Я хотел бы оставить пистолет у себя на ночь. Я позабочусь о нем и отпечатков не сотру.
– Нестрашно, если сотрете, сэр, у нас уже есть фотографии. Так мы увидим вас завтра?
– Увидите, – снисходительно ответил Роджер. – Моурсби, вам придется признать, что дилетанты способны иногда что-нибудь обнаружить.
На следующее утро он отправился в похожее на дворец здание, принадлежавшее «Комсток-пресс», и, показав визитную карточку, был вознесен на верхний этаж и доставлен в кабинет некоего мистера Бланделла Тика, старшего репортера уголовной хроники «Утреннего рожка». Мистер Тик заинтересовался пистолетом.
– Да, – сказал он, – такой я получил от Джимми Кощея. Забавно, что они постоянно объявляются.
– Как давно они в ходу? Насколько я понимаю, полиция конфисковала такой пару недель назад на скачках в Льюисе.
– Тогда можете не сомневаться, в стране они сколько-то ходили, прежде чем полиция прознала, – с усмешкой ответил мистер Тик. – Полицейские, как обычно, примерно на неделю отстают от нас, и я сомневаюсь, что им удалось пресечь ввоз через порты.
– Скажем, с месяц? – предположил Роджер.
– Несколько подобных были в обращении уже месяц назад.
– Так я и думал. – Роджер достал фотографию Скотни. – Если не смотреть на униформу шофера, вы когда-нибудь видели этого человека? У меня есть причина считать, что три или четыре года назад он имел отношение к Флит-стрит.
Тик взглянул на фотографию, а потом на Роджера:
– Где вы это взяли?
– Об этом не будем, – откликнулся Роджер. – Вижу, вы его узнали. Кто он?
Вместо ответа мистер Тик позвонил в колокольчик, и появился пожилой человек.
– Вы знаете, кто это, Доусон? – спросил он.
– Конечно, знаю, – ответил тут. – Это мистер Харди. Я давно спрашиваю себя, что с ним сталось. Он немного изменился, но я всегда бы узнал его.
– Ясно, – кивнул мистер Тик. – Хорошо, Доусон, спасибо.
– Кто такой мистер Харди? – поинтересовался Роджер, когда Доусон закрыл за собой дверь.
– Раньше Харди работал в этом отделе. Несколько лет он был младшим репортером уголовной хроники в «Рожке», кстати, очень хорошим. Я не слишком близко знал его. Я тогда работал в редакции новостей.
– Почему он ушел?
– Запорол статью. Это была не совсем его вина. Сами знаете, каким был Комсток. Харди допустил ужасный ляп, и его уволили. В то время у него было плохо со здоровьем, и увольнение доконало его, он совсем сдал. Это произошло… четыре года назад. Какое-то время он еще ошивался на Флит-стрит, но если к тебе приклеится ярлык ненадежности, то тебе конец. Кроме того, Харди запил, пропал из виду, и с тех пор я его не видел. Он был неплохим парнем и первоклассным журналистом.
– Много зарабатывал?
– Да, прилично, но все тратил. Журналисты, как актеры: имеют хорошую работу и считают, что так будет вечно. С Харди не слишком хорошо обошлись. Нортклиф повел бы себя иначе, но тогда времена были другие. Сегодня все средства хороши. Оступись хотя бы раз и окажешься за дверью, сотни других только и ждут, чтобы перехватить твою работу. Мистер Шерингем, только никому не говорите, что я так сказал. Не хочу окончить так же, как Харди.
– Разумеется, нет. И вот еще что. Харди не питал обиды лично на Комстока?
– Неизвестно, но на месте Комстока мне было бы не по себе при мысли, что могу встретиться с Харди в темном переулке и с гаечным ключом.
– Мне тоже. И все же у меня есть доказательства, что он изо дня в день встречался с Харди и не выказывал никаких дурных предчувствий…