Откуда-то из глубины зала доносились издевательские смешки, кто-то высказывал суждения, давал оценки относительно фигуры и форм. И вот на экране телевизора перед Джулией мать предстала совершенно обнаженной. Следуя указаниям неведомого режиссера, вертела бедрами, показывалась то в фас, то в профиль, принимала завлекательные позы
Девушка не могла преодолеть состояние шока, вызванного этим зрелищем. Никогда в жизни Джулия не испытывала такого унижения. Сквозь стекло двери она увидела силуэт Коррадо. Она стряхнула оцепенение, быстро выключила видео, спрятала в сумку кассету и попыталась принять свой обычный вид.
— Как видишь, — проговорил Коррадо, — я явился даже раньше условленного. Еще нет шести.
При других обстоятельствах Джулия, наверно, бросилась бы ему на шею, радостно обняла. Но в тот момент ей удалось лишь еле слышно пробормотать:
— Молодец!
Присутствие Каттани подействовало на нее ободряюще. Она решила до конца разобраться в этой неприятной истории. Кто прислал ей эту видеокассету? И чего им от нее надо?
— Можешь оказать мне большую услугу? — спросила она Коррадо. — Поедем со мной в Куарто Оджаро. Мне надо повидать одного человека.
В голосе Коррадо она уловила тревожные нотки:
— У тебя неприятности?
— Да так, пустяки, кое-какие семейные неурядицы.
Однако по дороге она, всегда такая оживленная и разговорчивая, хранила непонятное молчание и сосредоточенно вела машину. Каттани понял, что произошло нечто серьезное.
Они ехали по окраине Милана. У фабричного здания, казавшегося совершенно безлюдный, Джулия замедлила ход, въехала в ворота и остановилась перед длинным серым строением.
— Подожди в машине. Я сейчас вернусь.
У Каттанн было безошибочное чутье. Это место ему не нравилось.
— Лучше я тебя провожу.
— Нет, нет, — удержала его Джулия. — Это минутное дело.
Она зашла в цех. Вход освещала тусклая лампочка. В ее слабом свете она различила громоздящиеся рулоны пленки. Они высились до потолка, отбрасывая бесформенные пугающие тени. Столы были беспорядочно завалены старой пленкой. Даже на полу извивались, как змеи, обрывки лент.
— Есть тут кто-нибудь? — громко спросила Джулия. Перед ней мгновенно выросла мужская фигура. Увидев сверкающее лезвие ножа на пружине, Джулия хотела закричать, но сзади ее схватил за плечи другой мужчина и зажал ладонью рот.
Они потащили девушку в глубь помещения, где горела электрическая лампочка и было светлее. В воздухе стоял невыносимый острый запах. Он исходил из огромной ванны, наполненной кислотой, в которую опускают пленку и трут большими металлическими шарами, превращая в жидкую массу.
Один из напавших на Джулию нажал на кнопку, и шары пришли в движение. Кислота заклокотала, растворяя отводы пленки. Джулия находилась в каком-нибудь метре от края ванны. Тот, что запустил установку, сорвал с девушки блузку. Он начал жадно мять ей грудь, дыша в лицо перегаром.
— Послушай, куколка, если ты будешь со мной любезна, — все в порядке. Если же нет, то я брошу тебя вот туда, в кислоту.
Он грубо задрал ей юбку. Джулия, опершись руками об пол, делала отчаянные попытки подняться на ноги.
В другом конце цеха послышался звук открываемой двери. Каттани услышал шум запущенной установки и, обеспокоенный, поспешил в цех.
— Джулия! Джулия!..
Из-за бобин он не мог увидеть, что происходит.
Нападавшие выпустили свою добычу. Но прежде чем убежать, один из них схватил Джулию за горло, вплотную приблизил свое лицо с ужасно выпученными глазами и прорычал:
— Скажи своему отцу, что с друзьями так не поступают. Он должен выполнить — что именно, он сам знает.
Девушка была напугана до смерти и глядела на него, как загипнотизированная. Он схватил ее за волосы и яростно дернул. Потом со всей силы ударил по лицу — так, что она, отлетев, ударилась головой о борт ванны.
Каттани разглядел две метнувшиеся к запасному выходу тени и пару раз выстрелил им вдогонку, но не попал. Он не мог понять, почему Джулия не отзывается.
— Джулия, где ты?
Затаив дыхание, он прислушивался, ловя каждый шорох из-за гор пленки. И с облегчением вздохнул, услышав наконец слабый стон.
Он нашел девушку в обмороке. Взял на руки и вынес из цеха.
В клинике Джулия пришла в себя. У нее был кровоподтек на левой щеке, разбита губа и глубокие царапины на груди.
Она коснулась руки Крррадо и умоляюще произнесла:
— Не оставляй меня здесь одну.
— Не беспокойся. Я никуда не уйду. — Коррадо не отрывал от нее ласкового взгляда.