Теперь комиссар вспомнил и о подозрениях, возникших у него при осмотре веревки, на которой висело тело банкира. Она была привязана к потолочной балке, находящейся слишком высоко, чтобы до нее можно было дотянуться, встав на стул. Сейчас стало яснее ясного: это было замаскированное убийство.
Коррадо принялся за поиски других улик. Перерыв сверху донизу спальню Карло Антинари, в одном из ящиков он нашел пакет, на котором от руки было написано «Для Джулии». В нем находилось что-то твердое, небольшое по размеру. Каттани разорвал бумагу, и в руках у него оказался маленький диктофон. Не задумываясь, он нажал клавишу, включив запись.
Раздался немного хриплый голос банкира: «Дорогая Джулия, сокровище мое, я записываю на пленку письмо тебе. Завтра сюда придет катер, и я передам эту запись матросу, чтобы он переслал ее тебе в Милан. Мне бы очень хотелось, чтобы ты приехала ко мне на Семио. А потом мы вместе отправимся и длинное путешествие…»
Вот слова, которые все объясняли! Каттани приготовился слушать запись дальше, но с некоторой досадой резко выключил диктофон. За его спиной бесшумно выросла Джулия.
— Извини, — проговорил Коррадо, — может, мне не следовало…
Она не ответила. Взяла диктофон у него из рук и вновь включила.
Голос отца продолжал: «Ты единственная, кто по отношению ко мне проявил понимание. Мне не всегда удавалось или не представлялось случая быть столь же внимательным к тебе. И чтобы ты меня простила, я заказал для тебя подарок Монкаде. Ты помнишь этого сицилийского ювелира? Ну, вот и все, моя радость. Теперь я с тобой прощаюсь и жду твоего приезда. Целую тебя. Папа».
Лента продолжала вращаться, и в наступившей тишине слышался лишь ее шорох.
По лицу Джулии лились слезы. Она протянула руку, выключила диктофон и простонала:
— Бедный отец… Он был так одинок…
Девушка ласково провела рукой по постели отца, словно он еще лежал на ней. Вытерла слезы и устало подошла к окну.
Море внизу уже почти успокоилось, ветер тоже улегся.
— Я хочу уехать отсюда, — сказала Джулия. — Мама была права. Здесь невозможно оставаться: это слишком тяжело. А кроме того, мне захотелось получить подарок отца.
Каттани не знал, что ей ответить. Иной раз слова и жесты бывают бессильны, ими утешишь не всякое горе. Он лишь спросил:
— Хочешь, я поеду с тобой?
Она повернулась, подошла к нему и поцеловала в лоб.
— Ну, конечно, — прошептала Джулия, — я хочу, чтобы ты всегда был рядом со мной. Ты извини, если я не слишком весела.
Ювелир был приторно любезен и без устали благодарил и кланялся. «Считаю за честь, что ваш отец выбрал мой скромный магазин. Весьма польщен, что вы меня посетили… Для меня большая честь, что купленная здесь драгоценность будет украшать такую девушку, как вы…»
Непрерывно кланяясь, он расхваливал достоинства броши действительно редкой красоты. Драгоценное украшение было из золота с розовым алмазом посредине, вокруг которого шел тончайший узор из бриллиантов и изумрудов.
— Я приобрел ее на аукционе Сотби в Лондоне, — сказал ювелир. — Брошь входила в коллекцию Питта, это очень изысканное изделие. Потребовалось немало труда, чтобы ее отреставрировать.
Джулия осторожно взяла драгоценность обеими руками. В ее глазах появился какой-то новый блеск.
— Потрясающая вещь! — воскликнула она.
Ювелир машинально поклонился.
— Благодарю вас. Так приятно угодить тому, кто в состоянии по достоинству оценить произведение искусства. На свете есть только один такой алмаз, как этот. Он находится в браслете, который составлял комплект с этой брошью.
— Могу я на него посмотреть? — оживленно спросила Джулия.
— Браслет купил ваш отец. Но так как он нравился ему меньше, он решил подарить вам брошь.
— А кому он подарил браслет?
Ювелир сразу лишился своего красноречия. Он натянуто улыбнулся и пробормотал:
— Право, не знаю, могу ли я…
— Но ведь я его дочь, мне вы можете сказать.
Ювелир выдвинул ящик и достал какие-то квитанции. Украдкой их пролистал и после некоторого замешательства ответил:
— Полного имени и фамилии я не знаю. У меня записано только: «Агриппина». Понятия не имею, кто это.
— Браслет, наверное, стоил сотню миллионов.
— Гораздо больше, синьорина.
Джулия была ошарашена. Кто эта таинственная Агриппина, которой отец делал такие дорогостоящие подарки? Она даже представить себе не могла, что в его жизни была другая женщина.