Каттани впустили внутрь после неоднократных проверок и долгих расспросов. Его поместили в маленькой комнатке с низким потолком, скудно обставленной, с небольшим окошечком, выходящим на север. Но он уже настолько свыкся с неудобствами, что она даже показалась ему комфортабельной.
В этой казарме находился и помощник прокурора. Каттани нашел его в прекрасной форме. Он сидел в полутьме за заваленным бумагами письменным столом. Вентури изнемогал от обилия работы, но был гораздо бодрее, нежели в Милане. Каттани высказал предположение, что, судя по всему, расследование идет успешно.
— Да, действительно, — подтвердил Вентури. Он положил руку на гору папок и добавил: — Здесь много интересного. Эти бумаги рисуют скрытое лицо города. Не очень-то приятное, дорогой Каттани. Однако еще не хватает многих деталей: работа предстоит долгая.
Прокурор встал и обошел вокруг стола. За стеклами очков глаза его горели воодушевлением.
— Я действительно от души рад вашему приезду. — Он достал бутылку граппы[4] и два стаканчика. — Хотите глоточек? Это еще из Милана. У меня осталась привычка к граппе.
Коррадо кивнул. Пригубив граппу, он спросил:
— Чем там кончилось у вас на работе? Вы мне говорили, что сами подали мысль о переводе, но не уточнили, куда именно.
— Я выбрал работу здесь, на Сицилии. И сразу же получил назначение, так как был единственный, кто согласился сюда ехать.
У Вентури было красивое, открытое лицо. Он повернулся к окну и сквозь пуленепробиваемое стекло глядел на хаос уличного движения.
— Поначалу я не отдавал себе отчета, на какие жертвы иду. Живу тут, как в тюрьме. Жена вынуждена делить со мной это своего рода заключение, двоих детей возят в школу и привозят обратно на бронетранспортере…
Он снова повернулся и устремил взгляд спокойных глаз на Каттани.
— Это все, знаете, ох как нелегко. Но ведь кто-то должен делать эту работу. Мы с вами из одного теста. У нас обоих один большой недостаток: слишком чувствительная совесть.
Каттани, казалось, был смущен. И продолжал молчать. Он неверно судил об этом человеке; когда они познакомились в Милане, он показался комиссару одним из тех, кто уклоняется от борьбы, не желает подвергать себя опасности. Теперь, убедившись в своей ошибке, он чувствовал себя неловко.
Из замешательства его вывел раздавшийся стук в дверь. На пороге появился огромный, невероятно широкоплечий мужчина.
— У вас все в порядке, доктор? — обратился он к Вентури с добродушной улыбкой, совершенно неожиданной на лице этого гиганта.
— Да, все в порядке. Что ты так беспокоишься?
С извиняющимся видом гигант повел головой в сторону Каттани.
— Знаете ли, — сказал он, — я раньше никогда его не видел…
— А, понимаю… — улыбнулся Вентури. Обратясь к Каттани, он объяснил:
— Это полицейский агент Пастори — мой ангел-хранитель.
Слыша, как его представляют, Пастори широко, улыбнулся и церемонно поклонился. А когда прокурор сказал, что перед ним сидит комиссар Каттани, то вспыхнул от удовольствия. Пастори так много слыхал о нем, что теперь был горд познакомиться.
Вентури подвинул бутылку граппы поближе к полицейскому и подал ему стакан.
— Выпейте и вы, — предложил он.
Потом снова сосредоточил свое внимание на Каттани и, продолжая начатый разговор, спросил:
— Ну а вы что делаете в этих краях?
Стараясь ничего не упустить, комиссар, в свою очередь, подробно рассказал о событиях, которые привели его в Сицилию. И в заключение сказал, что сейчас главное — точно установить, куда прибудет партия оружия для погрузки на судно.
— Необходимо задержать этот груз! — властно прогремел голос Вентури. — Позовем также и комиссара Ди Венанцо, тут нужна мобилизация всех сил! — Он положил руку на плечо Каттани и добавил: — Нас свела сама судьба. Вместе мы горы свернем.
Ди Венанцо явился с топографической картой города. Он расстелил ее на столе и в то время, как все склонились над ней, начал излагать свой план. Нужно сконцентрировать в порту и на подступах к нему побольше людей, ужесточить проверку документов и машин, произвести обыски на судах, выходящих в море.
— Это не так просто, — добавил начальник оперативного отдела. — Движение грузовых судов интенсивно, грузы нередко пользуются дипломатической неприкосновенностью. Проверяя их, мы рискуем вызвать международные осложнения.
— Но меня интересует, как этот груз прибудет сюда, — вмешался Каттани. — Его везут на грузовиках международной транспортной компании. Сколько может понадобиться машин для перевозки военных материалов стоимостью в тысячу миллиардов лир?