Впервые после смерти Карла он почувствовал себя по-настоящему одиноким, потерянным и брошенным. У него не осталось никого и ничего: друзья держались на расстоянии, жители общин принимали за местного юродивого, а дочка росла вдали от родительской опеки. Последнее спасение в виде смехотворного явления по имени Ниган, и то исчезло как пшик. Хотя, может, именно одиночество, от которого он столь настойчиво отмахивался, и стало причиной появления в его сознании образа уменьшенного врага, которого и врагом-то назвать язык не поворачивался. Граймс успел привыкнуть к присутствию вздорного малыша, даже больше — он успел к нему привязаться, как привязывается отшельник к прирученному зверьку.
От горьких размышлений и тотального упития спасла разошедшаяся на лице рана. Места кривых швов пульсировали и ныли, по щеке скатилось несколько кровавых капель. Взяв с собой бутылку и закинув сумку на плечо, Граймс нетвердым шагом поплелся на второй этаж, где ополоснулся и кое-как залепил ранение, даже не взглянув на стоящий у раковины антисептик.
В Рождество совсем один.
Мысль об этом заставила Рика блекло усмехнуться. Он механическими движениями застелил кровать, пренебрег пижамой и свернулся под одеялом. Кажется, он пролежал так с час, пока внезапно в районе тумбы не произошло какое-то шевеление. И если поначалу Граймс списал все на алкоголь, то услышав шорох повторно, тут же вскочил и включил светильник.
— Ниган? Ниган, это ты? Где ты, черт возьми? — позвал он шепотом. — Ниган?
— Ебать..! Меня тут придавило к чертям собачьим! Вытащи меня, Кинг-Конг хуев!
Как в бреду Рик осторожно отодвинул тумбочку, разворошил руками упавшие за нее книжки и тяжелый подсвечник — из полумрака на него сверкнули знакомые глаза. Ниган ругался и извивался, на его затылке обнаружилась огромная шишка, а на руках — несколько синяков. Граймс и не знал, за что ухватиться: маленькие конечности как никогда казались ему невероятно хрупкими. Аккуратно подхватив своего подопечного под спину, он не удержался и бережно сжал мини-тирана, припечатав к груди.
— Какого черта ты там делал!? Я думал… Думал, ты исчез!
— Куда я, мать твою, исчезну?! — сердито отозвался Ниган, продолжая пихаться и царапаться. — Ты меня чуть не убил!
— Где ты…? Как…? Я вернулся, а там… Чем ты тут, черт бы тебя побрал, занимался?!
— Я собирался поймать того, кто тебе подбрасывает письма, подготовился, так сказать, — буркнул мини-злодей. — Потом ты наконец-то соизволил вернуться домой, разрушил все мои чертовы ловушки, принялся орать, как будто тебе Етти на яйца наступил. Я спрятал свою задницу до лучших времен, пока ты не остынешь. Но нет, Рику-мать-его-Граймсу обязательно нужно все разгромить к хуям собачьим! Знаешь, теперь то, что ты вырезал двадцать моих людей на блокпосту, не кажется фантастической юмореской.
— Ты все это время прятался?! — Граймс сердито нахмурился и наконец-то отлепил питомца от своей груди. — Ты хоть представляешь…
— Ты толкнул эту тумбу, — перекричал его Ниган, — на меня свалилось все твое дерьмо и я ударился башкой. Туше!
— Господи…
— И что с твоим чертовым лицом?
— Да так, ерунда, — отмахнулся Рик.
Похоже, Нигана такое объяснение не удовлетворило. Получив себе крошечный осколок льда для шишки, он скомандовал Граймсу достать аптечку и смирно улечься на постели. Рик неохотно подчинился. Его по-прежнему слегка вело то ли от выпитого, то ли от переизбытка эмоций — взгляд фокусировался лишь при некотором усилии. Фигурка расхаживающего рядом с головой Нигана немного расплывалась — Рик прикрыл глаза, теряясь в догадках, что конкретно кроха собрался делать с раной. Неожиданно теплая рука осторожно проехалась по его щеке, успокаивая.
— Только не дергайся, договорились, шериф?
— Угу.
Первая полоска пластыря медленно и аккуратно снимается долой, слегка оттягивая за собой кожу. За ней так же неторопливо отрывается вторая и третья. Кажется, будто Ниган изо всех сил старается сделать все без боли и малейшего намека на неприятные ощущения. Он легкими прикосновениями ощупывает разошедшиеся края раны, смахивает кровь и скатывает маленькими ладонями клейкие остатки пластыря. Рик слышит его тихое дыхание, а после чувствует легкое дуновение на своем лице, когда Ниган наклоняется ближе, чтобы подуть на очаг боли.
Это кажется Рику чем-то приятным: он невольно покрывается гусиной кожей, когда питомец сильнее вдавливается рукой в щеку, чтобы спустя пару секунд поднести к увечью смоченную антисептиком вату. Лекарство совсем не щиплет. Наверное, это перекись или другое безобидное средство. Ниган водит ваткой с крайней осторожностью, даже трепетом. Чтобы достать до самого отдаленного участка, ему приходится слегка навалиться на щеку Граймса — колючий свитер приподнимается, и вот Ниган уже прижат к щеке голым животом. Рик сам выдает свое смущение, когда пытается вслепую одернуть маленький свитерок обратно. Ниган никак это не комментирует: он еще с полминуты возится с обеззараживанием, а после его горячее тельце отстраняется.
— Сейчас будет немного неприятно. Я зашью заново.
Граймс кивает, хоть ни разу не замечал, чтобы Ниган был силен в лекарских изысканиях. Однако он готов отдаться на опыты, тем более что много швов не потребуется. Тихо чикают ножницы, а старая нить вытягивается из кожи, уступая место новым чистым стежкам. Рик терпит; на самом деле он почти и не чувствует иглы: из-за выпитого алкоголя его лицо по-прежнему слегка немеет, а ласковые поглаживания маленьких пальцев помогают справиться с тревогой по поводу чужих фельдшерских навыков.
— Почти все, ковбой, — тихо прошептал Ниган, сосредоточенно завязывая узелок и перекусывая нитку зубами. — Почти… Как новенький…
Однако стоило Нигану дернуть кетгут, как у края ранки появилась капля крови. Недолго думая, он подобрал ее языком — Граймс вздрогнул и несмело приоткрыл глаза. Неожиданно на его веко опустилась миниатюрная ладонь. И хоть Рику ничего не стоило отмахнуться от прикосновения, он был слишком заинтригован, чтобы не подчиниться. Слух улавливает, как щелкает выключатель прикроватной лампы, как все баночки и ватки небрежно сгружаются обратно в аптечку. Ниган возвращается к его лицу, а после легко отирается макушкой о скулу.
— Похоже, мое исчезновение стало для тебя настоящей катастрофой, верно, Рик? — голос звучал вкрадчиво и мягко. — Будь я проклят, если у тебя не случилась паническая атака. О чем ты думал? Что я просто испарился и что ты больше никогда меня не увидишь?
— Я просто… — Граймс легко проехался пальцем по выгнутой спинке, — На самом деле я просто рад, что ты здесь.
— Конечно же, я буду здесь. Кто-то же должен о тебе позаботиться. Ну же, Рик, позволь мне позаботиться о тебе по-настоящему. Ты был единственным, кто уделял мне внимание. Думаю, пора отплатить тебе тем же.
— Что ты имеешь ввиду?
— Ты и сам знаешь, — Ниган выскользнул из-под теплой ладони и подобрался к самому уху. — По-твоему, я не заметил? Ты хочешь меня, Рик. Черт возьми, размер действительно не имеет значения, не так ли? — с усмешкой добавил он.
Граймс напряженно сглотнул. Голос Нигана, низкий и уверенный, заставлял дыхание учащаться, а сознание — демонстрировать смазанные картинки, где чужой рот мягко обхватывает его ствол, как проезжаются по бедрам пальцы или язык… Он и сам не знал, откуда все это пришло. Он никогда не был с мужчиной, да и то, что происходило в его постели, редко заходило дальше миссионерской позы. Любой секс, который у него случался, был полон нежности, неспешной ласки и доверия к партнеру. Но с Ниганом все наверняка было бы иначе. Уверенность этого человека, его невозмутимость и впечатление, будто он всегда знает, что делает, заставляла щеки Граймса гореть. Никогда бы он не подумал, что подчиненная роль сможет так сильно его возбудить. Однако сейчас, когда бразды правления ускользали из пальцев, слова маленького диктатора попали в благодатную почву.