Пожертвовал своим человеком, чтобы спасти моих? Это… подарок?
Поток мыслей прервала необходимость карабкаться на второй этаж сквозь еловые ветки. Рик без привычных препирательств уложил Нигана в свою постель, разделся и лег следом. В темноте виднелось мигание праздничных лампочек: блики падали на стены спальни из коридора, отражались в окнах и зеркалах. Дом насквозь пропах хвоей и печеньем, даже от Нигана слегка тянуло карамелью.
Сам кроха держался от Рика на расстоянии: этой ночью он не лез в полюбившиеся кудри, а просто вытянулся рядом на подушке. Его раскинутые в стороны руки и ноги почти касались лица Граймса, взгляд темных глаз блуждал по потолку. Это было… непривычно. Рика не отпускало чувство утраты, как бывает, когда перестаешь носить обручальное кольцо или остригаешь волосы слишком коротко. Все еще колеблясь, он провел пальцем по голому животу питомца, а после подтолкнул его ближе к себе. Ниган перевернулся на бок, подкатившись к самому лицу — повинуясь странному порыву, Рик мягко толкнул его носом в грудь. Ему захотелось вдохнуть запах маленького тела, и он сделал это, прижавшись кончиком носа где-то между миниатюрным плечом и шеей. Ниган был теплым. Теперь Рик точно уверен, что температура тела этого существа чуть выше, чем у обычного человека.
— Полагаю, у нашей маленькой выходки будут последствия. Готов побиться об заклад, что твои дружки опять примутся искать меня друг у друга в задницах.
— Это точно, — Рик тихо хмыкнул, прижимаясь носом чуть крепче. — Наверное, соберут совет или что-то в этом духе.
— Как трогательно.
— Не то слово.
Они негромко рассмеялись, как два ребенка, совершившие невинную шалость. Рик знал, что вопросов от лидеров других общин избежать не удастся. Наверняка они вызовут его на допрос, чтобы долго и нудно выяснять подробности проблемы, которая уже не является существенной. Да и о чем тут говорить, если хлипкий мир между Святилищем и остальными сообществами восстановлен, Кэрол в порядке, а единственная жертва — безликий спаситель по имени Кори.
— Тебе сегодня приснился «мокрый сон»? — глухо промурлыкал Ниган, нарушая интимную тишину. — Я все видел. Особенно мне понравилась часть, где ты спускаешь себе прямо в трусишки как озабоченный подросток. Черт, Рик, что же такое должно было присниться бесстрашному шерифу?
— Ничего особенного.
— Правда? И часто у тебя происходит это «ничего особенного»?
Ответ был настолько очевидным, что Рик решил промолчать. Близость своенравного создания порой заставляла его трепетать, особенно, в такие моменты, когда Ниган читал его подобно раскрытой книге. Казалось, от него невозможно что-то скрыть, а единственный способ взять ситуацию под свой контроль — проявить инициативу.
— Мне снился ты, — нарочито небрежно пробормотал Граймс. — Доволен?
— Не терпится, когда я вернусь в обычные размеры?
— Так уверен, что во сне ты был огромным?
— Что еще было огромным в твоем сне, м?
Граймс нервно усмехнулся и прикрыл глаза. Воспоминания о сновидении, как на зло, не желали стираться из памяти, заставляя сердце отбивать чечетку. Сам факт того, что он хотел Нигана, обескураживал. Это волнение не позволяло Рику хоть раз поставить точку в разговоре. И вместо того, чтобы запоздало изобразить поруганную невинность, он предательски краснел от кончиков ушей до самой шеи. Ему оставалось лишь молиться, чтобы Ниган не заметил. Но Ниган, конечно же, заметил. Он с улыбкой скользнул под одеяло, чтобы прижаться ухом к голой груди — сердце забилось еще быстрее. Но это была не единственная проблема: низ живота уже с минуту тянуло сладкой истомой, в боксерах становилось тесно. Рик подтянул ногу, пытаясь устроиться удобней, насколько это вообще возможно, когда член красноречиво оттягивает ткань белья.
— Ого, Рик…
— Спокойной ночи.
— А….
— Спокойной ночи, Ниган.
Граймс с сердитым видом зажмурился и сделал глубокий вдох. Существо не протестовало против столь внезапного отбоя. Покладистость Нигана не могла не удивлять, но Рик об этом не думал — он упорно считал овец, чтобы заставить себя уснуть. В какой момент овцы превратились в сосиски, огурцы и другие фаллические символы, он, черт возьми, не знал. Его дыхание становилось все тяжелее, а член никак не желал опускаться. Все это мешало спать, да и прижавшийся к его щеке Ниган совсем не упрощал задачу.
Господи, за что?
Измученный капризами собственного тела и разума, Рик готов был бодрствовать до утра. Он аккуратно перевернулся на спину и поправил сладко посапывающего на подушке питомца. Бугор на одеяле теперь красноречиво смотрел вверх. Белье действительно оказалось слишком тесным. Недолго думая, Рик осторожно спустил его вниз — член прижался к животу, и Рик на секунду вздохнул свободней. Он снова прикрыл глаза, а спустя полчаса даже погрузился в беспокойную дрему.
Трудно сказать, чего он ожидал, засыпая в таком состоянии. Ему вновь снились уже знакомые руки, собственнически блуждающие по телу. Низкий вкрадчивый голос пообещал «позаботиться о его проблемке», после чего пальцы крепко обхватили напряженным ствол — Рик застонал больше от облегчения, чем от удовольствия. Он мягко толкнулся в чужой кулак, приподнимая бедра и спуская вниз собственную руку. Ему хотелось вновь почувствовать губы на липкой от смазки головке, хотелось, чтобы этот длинный язык слизал все до последней капли. Единственное, чего он пожелал избежать даже во сне — внимательного взгляда черных глаз.
Граймс упрямо держался за темноту прикрытых век. Его пальцы нащупали тот самый язык, погружаясь в горячий рот и направляя разбухший от напряжения член прямо во влажную податливую дыру. Да, именно таким ему казался рот Нигана — бездонным. Он с такой легкостью пропустил внутрь ствол, даже не поперхнулся. «Это было хорошо», — подумал про себя Рик, продолжая слегка покачиваться и блуждать ладонью по колючей щеке. Однако удовольствие постепенно превращалось в пытку: кончить никак не получалось, а каждый новый толчок в послушно приоткрытые губы не приносил желанного облегчения.
Рику словно чего-то не хватало. Он дрожал и извивался под тяжелым телом, едва ли не скуля от неудовлетворения. Он никак не мог себя успокоить; возбуждение было столь сильным, что становилось мучительным. Неожиданно Ниган выпустил его член изо рта и закинул бедра Граймса к себе на плечи. Тот успел лишь ощутить, как крупная головка проехалась между его ягодиц, оставляя после себя теплые мокрые следы. Бог его знает, на какие выверты оказалось способно его подсознание, однако здесь и сейчас, находясь в спасительном неведении сна, Рик полностью ему подчинился. Ему хотелось думать, что он ведом только своими больными мыслями, что это не Ниган заставляет его призывно качнуться, чтобы спустя мгновение ощутить, как что-то огромное рывком толкается прямо в его тело.
— ЧЕРТ!!!
Проникновение отозвалось жгучей болью — Рик со стоном дернулся на кровати. Его руки запутались между бедер, одеяло сбилось. Он вскочил так резко, что свернувшийся в калачик Ниган скатился на матрас. Не зная, куда себя деть и что с этим делать, Граймс тут же вытянул руки перед собой, как злоумышленник перед схватившим его полицейским. Белье болталось где-то на щиколотках, член все еще стоял в боевой готовности — Рик измученно поджал губы.
— Какого дьявола…? — заспанно протянул Ниган из недр одеяла.
— Ничего, спи. Прости, что разбудил, — Рик принялся укутывать миниатюрного человечка, глядя куда угодно, только не на него. — Плохой сон, ничего особенного.
— Ммм, можешь обнять папочку покрепче, и все плохие сны исчезнут, — Ниган сонно причмокнул и вслепую добрался до шеи Рика, чтобы тут же обхватить ее руками, как ствол баобаба. Похоже, он толком и не просыпался. Через секунду послышалось его возобновившееся сопение.
Все «плохие сны» будут преследовать меня до конца моих дней.
____________________
1. Речь идет о знаменитом бюстгальтере Мадонны фасона «пуля», где чашки сделаны в форме конусов. Звезда засветилась в нем в турне 1990 года «Blond Ambition».