***
Ниган не соврал — управление Святилищем оказалось крайне сложной задачей. У Рика складывалось впечатление, что законный правитель этой общины нарочно выбрал в качестве своих людей худших мира сего. Возмущенные нехваткой еды рабочие — лишь полбеды, наименьшая часть проблемы. Внушительные «силовые структуры» спасителей — вот что сводило Рика с ума по-настоящему. Иногда он даже думал, что раскаленный утюг или показательная казнь могут оказаться не такими уж и плохими способами совладать со всем этим сбродом.
Агрессивные, хитрые и абсолютно не приспособленные к простому труду, все они были Нигану под стать. Неудивительно, что большинство из них откровенно тосковало по предыдущему лидеру. Их разрушительную энергию невозможно было направить в полезное русло. Они с такой неохотой рубили лес или строгали доски, что и ребенок бы справился быстрее. Часть из них Рик посылал на вылазки, причем куда-нибудь подальше. Какое счастье, что все это ворье никогда не возвращалось с пустыми руками. Граймс старался не думать, где они добывали необходимое. По крайней мере, другие общины на набеги пока что не жаловались.
Ну а те спасители, что оставались для патрулирования на фабрике, заставляли Рика седеть раньше времени. Через день у них случался какой-нибудь бунт или драка. Впору было устраивать бойцовский клуб, лишь бы все это обилие тестостерона нашло выход. Рик носился между масштабной стройкой теплицы и проклятым мостом, законно претендуя на награду «прораб года». А в перерывах только и делал, что растаскивал по разным углам донельзя воинственных «солдат».
Он здорово ошибся, когда решил, что большее количество забот заставит его выкинуть неприличные мысли из головы. Все получилось с точностью да наоборот. Никогда он еще так не тосковал по вниманию и ласке. В конце бесконечно долгого и исполненного тяжелым трудом дня ему нужно было хоть какое-то утешение. Это казалось логичным. До апокалипсиса после смены его ждала жена, потом — дети, а в нынешние времена — Ниган. Теперь его вообще никто не ждал.
Кроха продолжал демонстративно игнорировать Граймса, отгораживаясь от него книжечкой про злополучного Педро. Он не разговаривал и по-прежнему не шел в постель. Даже не интересовался, как продвигается стройка. Единственное, что он потребовал — доступ в бывшую комнату Юджина, откуда он вынес камеру и ворох проводов. «Для охуенно важного дела», — вот и все объяснение. Зачем это все было нужно, и чем вообще занимался Ниган — Рик так и не выяснил. У него не было свободной минутки, чтобы заглянуть в комнату во время рабочего дня. Рацией, которую он оставил для чрезвычайных ситуаций, Ниган не пользовался. Казалось, малыш брал его осадой. Хотя каких-то конкретных требований он так и не выдвинул. Не считая «сдувания яиц» и «прекращения траханья одеяла».
Все это делало Рика в разы более нервным и раздражительным, чем до переезда. А что до его сновидений, то из красочного фильма для взрослых они превратились в целое интерактивное шоу, где он был и главным участником, и режиссером-постановщиком, и каскадером. Каждый раз, когда он пытался справиться с «утренней проблемой» в душе, Ниган словно специально кричал из спальни, интересуясь об успехах. Ну а заниматься рукоблудием рядом с главным извращенцем всея Святилища Рик попросту не мог. Оставалось надеяться, что ненормальное возбуждение когда-нибудь исчезнет. Хотя куда уж там, если главная причина этой катастрофы мирно сопит в шкафу и требует ежедневного купания.
Естественно, Рик даже не догадывался, что по ночам Ниган совсем не спал, а продолжал свой маленький эксперимент. И спинку в душе потереть он просил совсем не просто так. Блаженны неведающие.
Ниган брал Граймса измором. Он все ждал какого-то происшествия, незапланированного ЧП, которое заставит Рика сорваться. И вот этот момент настал. Тем поздним вечером Ниган по своему обыкновению спокойно читал книгу, вполуха слушая по рации, что происходит в Святилище. Он уже был в курсе, что на первых этажах склада случился очередной бунт. Чем он разрешился — неизвестно. Рик отключил частоту, видимо не желая посвящать Нигана в подробности. Но что бы там ни случилось, ближе к ночи Граймс ввалился в спальню злой как черт. Он оглушительно громко хлопнул дверью, сверкнул ошалевшими глазами и сердито протопал в душ, где просидел не меньше получаса. Ниган только и успел заметить, что кровь на его руках и рубашке.
Выскочив из ванной в одном белье, Рик бесцеремонно выключил свет и рухнул в постель. Ниган с каменным лицом бросил книжку. Ужина ждать не приходилось. В таком состоянии он заставал Рика нечасто. Можно сказать, никогда. Граймс всегда был внимателен к его нуждам. Поэтому, желая отдать дань его заботе, Ниган без всякого ворчания взобрался на огромное человеческое ложе и деликатно просеменил по выглядывающему из-под одеяла плечу. Рик попробовал поймать непоседливое существо, но промахнулся.
— Пролил первую кровь, Акела?
Граймс ответил неразборчивым мычанием. Ниган с улыбкой скатился к его шее и бегло отерся макушкой о подбородок. Его цепкие руки зарылись в кустистую бороду, но не для того, чтобы приласкать — подтянувшись, он ухватился за упавший на висок локон и быстро юркнул в растрепанную шевелюру. Спустя секунду Рик почувствовал, как горячий язык аккуратными мазками скользит за ухом. Ниган вылизывал его со странной тщательностью, продвигаясь от уха к шее. От каждого прикосновения Рик щекотно ежился. Он снова попытался отцепить от себя питомца и снова промахнулся. Ему ничего не оставалось, кроме как расслабиться. Он прикрыл глаза и позволил себе ненадолго отпустить ситуацию. Ниган дотрагивался до него аккуратно, почти нежно, отчего Рик постепенно погружался в ощущение приятной слабости. С легкой улыбкой свернувшись на боку, он даже слегка выгнул шею, открывая больше места для прикосновений.
— Сегодня я избил одного из твоих парней банкой собачьего корма и бросил в темницу, — неожиданно прошептал Рик, от удовольствия зарываясь щекой в подушку. — За подстрекательство.
— Вообще-то это дерьмо делается в обратном порядке. Сначала в темницу, а потом корм.
— Прости, не нашел практического руководства для начинающего спасителя.
— У тебя и без него неплохо получается, шериф.
Граймс беззвучно рассмеялся, но тут же ошарашено замолкнул из-за внезапного прикосновения у губам. Ниган легко проехался языком по излюбленной полной губе Рика и мягко сжал ее в крошечных руках, заставляя приоткрыть рот. Рик повиновался. У поцелуя был солоноватый привкус — наверное, кровь, которую он не смыл в душе и которую с такой сосредоточенностью вылизывал Ниган.
— Что-то мне подсказывает, что ты нечасто решаешь проблемы таким способом, Рик.
— Да уж.
— Тебе нужно расслабить свои милые булочки. Пока ты не грохнул кого-нибудь. Весь этот стресс… — Ниган цокнул языком для большей драматичности. — Хотя, если я заставляю тебя нервничать, могу вернуться в клетку. Там вполне неплохо спится. По крайней мере, никто не повторяет мое имя среди ночи по сто р…
— Не уходи.
— Смотри-ка, мы поменялись местами, — Ниган лукаво улыбнулся, позволяя огромной руке огладить себя по спине. — Помнится, когда я сидел в камере, мне тоже не хотелось, чтобы ты уходил.
— Разница в том, что я могу взять тебя за шкирку и заставить остаться насильно.
— Но это не твой метод, святой Рикки.
Аргумент был достаточно веским, чтобы Граймс не усилил хватку на миниатюрных плечах, когда Ниган попытался выбраться. Рик позволил своему питомцу спуститься под одеяло, где тот спокойно прошелся от шеи до низа живота, скользя ладонью по горячему торсу, точь-в-точь, как дети скользят ладошкой по стене, вдоль которой прогуливаются. Маленькие руки уверенно опустились на выпуклость под боксерами — член дернулся от проявленного к нему внимания. Все еще смущенный подобной близостью, Рик не спешил поднимать одеяло и подсматривать. Он снова чувствовал себя нервным и напряженным, даже неуловимо дрожал, будто его бил озноб. Каково было его удивление, когда Ниган не начал стягивать с него белье или пытаться проникнуть внутрь. Он всего лишь продолжил гладить его по всей длине вверх-вниз, свернувшись в уютный комок прямо на причинном месте. Это было приятно и одновременно успокаивающе. Казалось, что ласка может продолжаться вечно. Рик прикрыл глаза, а очнулся уже под утро, даже не заметив, как провалился в сон.