— Что это?!
— Это мое! — только и крикнул Рик, подпрыгивая и пулей вылетая за дверь.
Он бежал по пустому коридору, будто кто-то нацелился ему в зад из ружья. Извлеченный из-под рубашки Ниган болтался в кулаке, который Рик зачем-то выставил вперед, как олимпийский факел.
— Стой! Рик! Стой, мать твою!
Но Граймс не слушал. Он бежал и бежал, не обращая внимания на боль в ноге. Бежал, пока не вломился на душную крышу, уже переделанную под теплицу. Разросшийся куст помидоров показался ему наиболее подходящим убежищем — туда-то он и запрыгнул.
— Зачем ты это сделал?! Зачем?! Как я буду это объяснять, черт возьми!?
— Да успокойся ты! Боже мой, Рик, почему ты иногда такая киска? Твои яички во все ответственные моменты задвигаются обратно в жопу или в чем проблема?! — Ниган сердито пнул его по кулаку и попытался выбраться из хватки. — Верни меня обратно к твоим дружкам!
— Зачем?!
— Я хочу показать вам кое-что.
***
Сердце Рика колотилось как бешенное, ладони потели, а ноги едва слушались. Он несколько раз чуть не уронил накрытую простыней банку, пока шел по коридору. Ему казалось, что каждый повстречавшийся на его пути человек мог просканировать темную ткань, закрывающую Нигана от любопытных взглядов. Сам Ниган сидел смирно и старался не шуметь.
На уговоры Граймса ушло не меньше часа. За это время в Святилище пару раз поднимали тревогу. Однако местные жители едва ли собирались помогать гостям. Их прошлый лидер был в миллион раз эксцентричней, поэтому скрывающийся в помидорах Рик не вызывал у них никаких вопросов. Ну, разве что один умник поинтересовался, не удобряет ли он таким образом грядки. Спасители его не выдавали, но и в поисках не участвовали. Бог его знает, что сказала часовому Мэгги, чтобы он нажал на тревожную кнопку, отчего все Святилище два раза переходило на красное аварийное освещение.
Но вот момент триумфального выхода настал: Ниган в банке, банка под простынкой, и весь этот «ящик Пандоры» в руках Граймса.
И хоть Рик все еще не верил в адекватность затеи, у Нигана был припрятан козырь в рукаве: он что-то выяснил о письмах. Так что, каких бы Рик ни достиг успехов в игнорировании этой мистической части своей жизни, любопытство взяло вверх. Да и пора уже было что-то делать и с письмами, и с существованием мини-Нигана. Скрываться вечно его питомец не собирался — это он ясно дал понять.
Так что, Рику ничего не оставалось, кроме как спрятать Нигана в банку и вернуться в спальню. Сначала он думал появиться на манер Гудини: резко сорвать тряпку и поднять таинственный сосуд над головой. Но чем ближе он оказывался к тому, чтобы открыть Нигана публике, тем меньше ему хотелось это делать. В итоге Рик крепко прижимал банку к себе и предупреждающе хмурился, стоило кому-то приблизиться к нему на миллиметр. Простынку он так и не снял.
— Так какого черта это было?! — не выдержала Мэгги.
— Да, милый, может, уже познакомишь меня с родителями? — донесся голос Нигана из укрытия.
Вместо ответа Рик побрел в кабинет и уселся за стол (дополнительная преграда). Он затаил дыхание и резким движением, будто отрывал заусеницу, сорвал тряпку. Ниган довольно ухмыльнулся и даже отвесил шутливый реверанс. В этой стеклянной банке он был похож на Ганнибала Лектера во время первой встречи с курсанткой ФБР[2].
То, что происходило потом, напомнило Рику лучшие выпуски лиги рестлинга WWE. Иными словами, невероятное мракобесие. На памяти Рика ни одно фееричное появление Нигана на публике не обходилось без шоу. Только на этот раз он просто стоял и улыбался, пока вокруг творилось нечто невообразимое.
Реакция была бурной. Даже слишком. Столько криков и боевых фортелей Рику не приходилось наблюдать даже во время войны со спасителями. Любые вопросы извергались обязательно криком и обязательно нецензурно. Каждый пытался дотянуться до банки, похлопать, пощупать, и снять уже с Нигана этот защитный колпак.
— Как долго он… такой?!
— С пятого декабря, — ответил Рик и устроил банку у себя на коленях.
— Уже, мать его, чертов март! Когда ты собирался сказать?!
На вопросы Граймс отвечал раз через раз. Его больше заботила сохранность питомца. В какой-то момент, когда споры и крики набрали небывалых оборотов, он просунул руку в банку и легко погладил Нигана по голове. Это успокаивало как эспандер или ковыряние в песочном саду[3]. Кроха довольно рыкнул и лизнул палец в ответ.
— Не гладь его!
— Какого хрена, Рик?!
Комментарий Нигана о том, что он не спидозный, только подлил масла в огонь. Рик тихонько на него шикнул и вернулся к философскому созерцанию развернувшийся перед ним драмы. Его терпение медленно истекало. Спустя полчаса он не выдержал, а ударив кулаком по столу, хрипло рявкнул:
— Есть еще одно дело, с которым мы должны разобраться.
Все тут же притихли в ожидании новых чудес.
— Не хочу прерывать вашу истерику, ребятки, но в этом ебанутом мире нашлось место для какой-то сраной магии, как будто зомби было мало… В общем! — щелкнул пальцами крошечный тиран. — Сегодня ваш счастливый день, уебки. Дядя Ниган почти разобрался с этой хуйней.
— О чем ты? — настороженно прищурилась Мишонн.
— Письма Карла. Это не галлюцинация.
— Это пятно с хуя, — Дэрил ткнул пальцем в сторону банки, — не может говорить о Карле.
— Что, блядь, за «пятно с хуя»? — недоуменно усмехнулся Ниган. — У тебя какая-то подзалупная болячка?
— Что с письмами? — отмахнулся ото всех Рик и встряхнул сосуд с заключенным.
— Пройдемте за мной в комнату мистера умных штанишек, — малыш в предвкушении хлопнул в ладоши, тут же принимаясь изображать ходьбу на одном месте. — Быстрее, Рикки, шевели булками. Для кого я, блядь, там старался?
Рику ничего не оставалось, как перенести вконец обнаглевшего Нигана в спальню Юджина. По ходу дела кроха ввел всех в курс дела. А именно поведал о сравнении почерка, реальности «писем счастья» и остальных деталях своего великого расследования. Благо, о пищавшем перед медведкой Граймсе он решил умолчать.
— Ну? И что ты хотел показать?
— Вытащи меня из банки для начала. Я тебе что, сраный богомол? Иногда твои фантазии выходят из-под контроля, Рикки.
Поперхнувшись воздухом, Рик поднес палец к широкому горлышку. Ниган привычно ухватился за свой человеческий турник и вскарабкался на руку. Он перепрыгнул на стол Юджина, а после принялся топтаться по клавиатуре допотопного компьютера. Непродолжительная чечетка на клавишах завершилась включением плеера. Установленную в качестве обоев фотографию спящего Граймса никто не прокомментировал.
— Ты еще не в курсе, но новые письма приходили и сюда. Я забрал их и сравнил со старыми. Один в один. Почерк, пометки, содержание. Черт, похоже, серийный убийца не сдал бы тест по литературе в школе. Но это так, по секрету. Короче, — Ниган занес ногу над клавишей «enter», — я установил пару камер перед дверью, чтобы найти суку, которая подбрасывает письма. И вот, что я записал.
Босая нога шлепнула по кнопке воспроизведения. Сначала Рик не понял, что особенного было в видео. Никто никаких писем ему не приносил. Никто даже не проходил мимо. Но вот экран на секунду мигнул белой вспышкой и злополучное письмо уже лежало на полу. Пресекая все вопросы, Ниган показал еще несколько аналогичных записей: на них всех экран вспыхивал, а после под дверью появлялся конверт.
— Что…? Это монтаж или…?
— Смотри внимательней. Я замедлю.
Ниган принялся проматывать видео покадрово. На том моменте, как запись исходила белыми точками, можно было разглядеть неясное пятно. Постепенно оно расширялось до причудливой спирали, как если бы бог на небе решил закрутить облака в пушистый крендель. Из центра этого миниатюрного смерча выплевывался конверт.
И пока Рик созерцал чудесное действо, Ниган не преминул вскарабкаться к нему на плечо, где удобно устроился в позе лотоса. Для большей устойчивости он зарылся руками в жесткую бороду, а заметив недовольную реакцию Мишонн, еще и прижался боком к шее.