— Он так сказал? Интересно! Это может быть полезным! Странно, что вы не отработали его показания.
Худощавый мужчина выглядел немного озадаченным.
— Или отработали? — добавил он, заметив, как помрачнело лицо Люка.
— Естественно.
Новый суперинтендант решил не обижаться.
— Парень не сомневался в своих словах. Он якобы видел их на Эдж-стрит. Причем он был уверен, что смотрел на них через стекло. Официант полагал, что пожилая пара сидела в чайной. По его словам, он увидел их через витрину, когда проходил мимо этого заведения.
Сделав паузу, Чарльз о чем-то задумался. Такое нерешительное поведение не соответствовало его характеру. Однако через миг он снова повернулся к карте на стене.
— Желтыми флажками отмечены чайные, мимо которых он мог проходить. Как видите, их три.
Брови мистера Кэмпиона приподнялись. Он должен был предупредить суперинтенданта, что тот хватается за соломинку.
— Не очень убедительно, — прокомментировал Альберт.
Люк фыркнул.
— Здесь все не очень, — благодушно уступил он гостю. — Предупреждаю, что по мере изложения событий мои зацепки будут становиться все более иллюзорными. Именно поэтому Старик так и сердится. Этим синим флажком, что на углу двух улиц, отмечен филиал «Куппейджс». Речь идет о магазине дешевых товаров, где, как я думаю, был куплен данный предмет.
Он склонился над столом и вытащил из ящика толстый коричневый конверт. Мистер Кэмпион внимательно осмотрел улику, которую Люк достал из конверта — мужскую перчатку для левой руки, почти новую; материал имитировал свиную кожу. Чарльз, сузив глаза, перевел взгляд на квадратные очки Кэмпиона.
— Эта перчатка проходит по делу стрельбы в Черч Роуд.
— Боже мой!
Протест мистера Кэмпиона был настолько самопроизвольным и искренним, что его друг стыдливо покраснел.
— Вы правы.
Люк бросил вещественное доказательство на медную чашу весов, предназначенных для взвешивания бандеролей. На другой чаше находилась горка гирек, поэтому легкая и мягкая перчатка оставалась приподнятой в воздухе.
— Я ничего не пытаюсь доказать. Я лишь констатирую факт, что это левая перчатка неизвестного преступника, который вломился в дом на Черч Роуд и открыл стрельбу, обнаружив там не только хозяйку, но и ее случайных гостей. Перчатку купили в «Куппейджс» на этом углу.
— Мой уважаемый друг, я не собираюсь пререкаться с вами.
Мистер Кэмпион вновь дал понять, что он не относит себя к числу людей, которым нравятся бурные споры.
— Но я должен напомнить, что стрельба на Черч Роуд произошла почти три года назад.
— Кстати, о времени, — повеселев, продолжил суперинтендант. — Происшествие на Черч Роуд датируется октябрем. Ростовщика из Дома Гоффа убили в конце февраля.
— Промежуток в два года и четыре месяца?
Мистер Кэмпион с сомнением поморщился.
Люк вернулся к своей карте.
— Неужели вы еще не уловили ход моих рассуждений? — с легким укором спросил он. — Я вообще сомневаюсь, что тут был какой-то промежуток. Видите тот розовый указатель на полпути по Фери-стрит? Как раз за филиалом «Куппейджс»? Это небольшая ювелирная лавка, которая принадлежит старику по фамилии Тобиас. Я знаю его многие годы. Не так давно молодая женщина, приехавшая на праздники из Дорсета — она работает там школьной учительницей, — проходила мимо его витрины и замерла от изумления. Среди уцененных изделий она увидела этот предмет!
Он снова склонился над столом и вытащил из ящика маленькую коробочку. В ней находилось золотое кольцо, декорированное листьями плюща. Люк передал его своему собеседнику.
— Женщина узнала кольцо, поскольку оно принадлежало ее тете. Находка потрясла учительницу тем, что ее тетя и дядя пропали без вести два года назад — точнее, Два года и три месяца. Они бесследно исчезли в июне — через девять месяцев после стрельбы на Черч Роуд.
Мистер Кэмпион с обманчивым простодушием взглянул на суперинтенданта.
— Чарльз, я надеюсь, вы не подумали, что именно эти тетя и дядя сидели в сельском автобусе?
— Нет, я так не подумал, — ответил Люк. — Никто не знает, куда подевались родственники школьной учительницы — в какую страну они уехали и уезжали ли вообще. Это интересная история. Они были пенсионерами и благополучно жили в Йоркшире. Внезапно, буквально в течение двух-трех дней, старики продали свой дом, сняли со счетов все деньги и, никому ничего не сказав, сели в поезд, идущий до Лондона. Больше их никто не видел. Единственным напоминанием о себе было последнее письмо, отправленное племяннице, в котором пожилая леди поблагодарила ее за белую пластиковую сумку, присланную ей на день рождения. Там же она упомянула о недавнем знакомстве с очень милым молодым человеком, который рассказывал ее мужу удивительные вещи о Йоханнесбурге. Она написала, что подаренная сумка окажется весьма полезной, когда они поедут туда. И это все. От тети больше не было писем. Когда племянница провела собственное расследование, то выяснилось, что ее дядя и тетя собрали вещи и уехали бог знает куда.