- Ты думаешь?
- Вот увидишь. Только ждёт он не нас, а своих приятелей-воров.
Петер заступил ему дорогу и, сжав кулаки, прохрипел:
- Если это правда, то я покажу ему, где раки зимуют! Ёлки-палки, обязательно покажу!
Травник похлопал Петера по плечу:
- А ты, брат, знаешь, где они зимуют?..
Петер даже рассердился на Мирта.
Шли молча. Травник время от времени останавливался, чтоб сквозь ветви полюбоваться долиной. Ребята тоже замедляли шаг, но с иной целью - чтоб быть всем вместе.
- Видите, ребята, вон ту дорогу? - говорил Травник.- По ней мы с отцом Мирта ходили во время войны. Большей частью ночью… Потом мы ушли под землю и там ждали связных… Как изменилась теперь эта лесная тропа!.. Мир… В долине солнце, торопятся по своим мирным делам люди.
Травник только было увлёкся рассказом, как вдруг Петер воскликнул:
- Смотрите, Алеш!
И он показал на холмик неподалёку от тех самых сосен, возле которых его настигли тяжёлые кулаки воров.
- Кажется, он машет нам,- сказал Травник.
- Только непонятно, что это значит.
- Давайте осторожно подойдём к нему,- заговорщицким тоном предложил Травник, всё ещё уверенный в том, что участвует в мальчишечьей игре, в какие и сам играл в своё время. О, сколько раз был он главарём разбойников! И Травник улыбнулся, вспомнив, как хныкал начальник полиции, если ему не удавалось схватить его и заковать в кандалы.
Только подойдя к Алешу, они поняли, что означают его жесты,- поблизости ни души.
- Всё равно разведчики так себя не ведут,- выговаривал ему Мирт.- Болтаешь руками, словно тебя душат.
- Может, из-за тебя воры и затаились,- ввернул Петер Растяпа.- Сидят где-нибудь в сторонке и смотрят нам прямо в рот.
- Хоть бы один влетел к тебе в рот, чтоб ты не разевал его когда не следует!
Травник, с улыбкой слушавший их перепалку, сел у высокой сосны, отёр потный лоб и сказал:
- Сначала немного отдохнём. Усталый человек туго соображает…
Но Мирту было не до отдыха.
- Пошли лучше поскорей в шахту. Сегодня надо хорошенько поискать дневник. Товарищ Травник, мы очень надеемся на вашу помощь…
- Очень-то вряд ли я вам помогу,-возразил Травник,- разве чуть-чуть… С удовольствием покажу все наши места. Увидите, где мы спали и где отец Мирта писал дневник… Я всегда поражался его работоспособности. Возвращаясь в шахту, мы просто с ног валились от усталости. Стоило мне прилечь, как я мигом засыпал, как бы ни было жёстко и холодно. А отец Мирта писал при коптилке, писал и говорил: «Знаешь, Руди, нельзя допустить, чтоб было забыто то, что мы сегодня пережили…» И правда, каждый день приносил что-нибудь новое…
Наступила тишина. Все взгляды были прикованы к находившемуся в двух шагах отсюда входу. Ветер затаился в верхушках сосен. Птицы тоже отдыхали. Вокруг царил покой, летний полуденный покой. Но наслаждался им один лишь Травник. Мальчикам, полным напряжённого и счастливого ожидания, не терпелось поскорее приступить к работе.
- Хватит тянуть время,- сказал, наконец, Алеш.-Дело нам предстоит нелёгкое.
- К тому же к вечеру надо быть дома, не то отец оставит меня на улице.
- О, в таком случае придётся поспешить! - воскликнул Травник, поднимаясь.- Не спать же Петеру на голых приступках!
Вскоре все были у входа. Мирт и Алеш внимательно осмотрелись. Ничего особенного они не обнаружили, и всё же каждая примятая былинка, малейший шорох и каждый отпечаток ног вызывали у них подозрение. Травник украдкой посмеивался над ними.
- Кто-то должен остаться здесь,- сказал Мирт.
- Зачем? - возразил Травник.- Вы же сами убедились, что разведка была излишней предосторожностью.
- Я читал уйму книг про партизан и отлично помню, что каждая часть имела свою разведку и охрану,- стоял на своём Алеш.
- Пусть останется Петер,- решил Мирт.
- Я?! А почему это я?
- Потому… потому что кому-то надо стоять на часах. На всякий случай. Если воры подойдут к шахте, немедленно дай нам знать.
- Телеграммой или, может, заказным письмом? - обиженно спросил Петер.
- Только смотри не бери пример с Рушки. Не вздумай играть в камушки с хапугой…
- А почему не поиграть, если найдутся желающие? Ёлки-палки, непременно поиграю!
И, отвернувшись от друзей, он сел на землю.
Травнику стало жаль его:
- Обойдёмся без часового. Идём с нами.
Но не успели Мирт и Алеш что-либо возразить, как Петер снова повернулся к ним и горячо воскликнул:
- Терпеть не могу жалости! Я знаю, почему вы не берёте меня с собой. Вы мне просто не доверяете.
Мучительное молчание нарушил Травник.