- С Лекшем? - удивилась тётя Кристина.- Знаешь, Ана, ведь он эти дни капли в рот не взял… Словно его подменили. Какое будет счастье, если он совсем бросит пить…
- А я так тревожилась за Мирта. Ходил как в воду опущенный, почти не ел… Надеюсь, теперь успокоится…
Наступило молчание. Обе женщины погрузились в свои мысли, в свои заботы.
Из раздумий их вывел стук в дверь. Не дожидаясь ответа, в кухню влетел Петер Растяпа и крикнул что было мочи:
- Здравствуйте!
- А, это ты! - сказала Ана.- Здравствуй… Как ты нас напугал.
- Но ведь я уже отмылся!
- Что?
- Мирт дома?
- Да.
- Можно к нему?
- Конечно.
Петер стрелой вылетел из кухни, но тут же вернулся и прокричал:
- Алеш с отцом тоже пришли! Сидят в саду.
Вскоре все собрались в саду под развесистой яблоней, где стояли стол и скамьи.
- Можно теперь и нам посмотреть дневник? - спросил Травник.
Мирт молча протянул ему тетрадь.
Дневник тихо переходил из рук в руки. Каждый осторожно перелистывал одну-две странички, быстро пробегая глазами по строчкам.
- У меня сейчас такое чувство, будто отец Мирта среди нас,- раздумчиво сказал Травник. И, немного помолчав, добавил: - Слушай-ка, Мирт, а что, если этот дневник передать в музей…
Мирт печально посмотрел на него.
- Конечно, не сейчас, потом,- торопливо поправился Травник.
Раздались шаги. Все разом оглянулись. По тропинке шли Рушка, её отец и Марко.
- Ну, теперь все в сборе! - воскликнул Петер Растяпа.- И Марко с нами?
- Если хочешь, могу за него поручиться,- весело сказала Рушка.
- Не нужно,- возразил Алеш.- Мы и так про него всё знаем.
Дядя Лекш подсел к Травнику. Рушка прильнула к матери и тихонько зашептала ей на ухо:
- А мы с отцом ходили в лес… Я показала ему могилку Ласки…
На столе лежал раскрытый дневник. Ожившие страницы говорили:
« …Поляна, 23 мая 1944… Сегодня я узнал, что в далёкой Любляне у меня родился сын. Я, наверное, не увижу его до тех пор, пока не кончится эта страшная война… А может быть, и вообще не увижу. Поэтому передаю ему свой привет через дневник, который он прочтёт, когда вырастет и научится читать… Тогда будут иные времена, тогда будет мир…»
Зашумела склонившаяся над столом яблоня, зашумели другие деревья, потом ветер улетел в лес, а оттуда - в бескрайнюю даль…
