Но сейчас?
— Когда после нескольких ударов мы не отпускали друг друга, можно было почувствовать энергетический взрыв. Люди вокруг перестали смеяться и начали кричать. Стали говорить, чтобы мы остановились. Но мы не остановились. Он нанес удар справа, и я чуть не упал, но как-то сумел удержаться на ногах. Я снова размахнулся, и мой кулак ударил его в висок. Он упал назад, как домино, и его голова врезалась в основание камина.
Желчь поднимается у меня в горле, когда я слушаю его рассказ.
— Помню крики, кровь и выражение лица каждого из этих чертовых людей. Они больше не смотрели на меня, как на Джексона. Нет, они смотрели на меня и видели монстра. Черт, похоже, это и вправду делает меня монстром. Я отсидел три года за непредумышленное убийство. Наверное, должно было быть больше, но я пошел на сделку. Выйдя на свободу, уехал из города и больше не возвращался. Он вздыхает. — Это то, что есть.
Я стою, не в силах встретить его взгляд, хотя чувствую, что он смотрит на меня. Он ждет, что я скажу что-нибудь, что выдаст то, что творится у меня в голове после его признания.
Уже не раз Джексон пугал меня сегодня вечером, но в глубине своей психики я никогда не верила, что мне угрожает опасность.
До этого момента.
Этот человек забрал жизнь. Жизнь того, кого он любил.
А я?
Я просто девушка, которую он едва знает.
— Теперь ты боишься меня, принцесса? — спросил он низким голосом.
— Я уже боялась тебя, — отвечаю я, складывая руки перед собой.
Он перемещается так, что оказывается прямо передо мной, закрывая мне обзор. Я опускаю глаза, не в силах встретиться с его обсидиановым взглядом.
— Именно это и делает нашу маленькую игру такой забавной. — Его голос ровный, неестественно ровный, учитывая наш разговор. — Если бы ты не боялась, это не было бы так приятно, как сейчас.
— Почему ты хочешь, чтобы я боялась тебя, Джексон?
Пытаюсь понять его, пытаюсь выяснить, почему вид крови, оттекающей от моего лица, когда я знаю, что бежать мне некуда, выводит его из себя.
Хуже того, пытаюсь осознать, почему вообще согласилась на это.
Он берет мой подбородок и наклоняет его вверх, заставляя меня посмотреть на него.
— Разве красивые девушки не должны бояться монстров?
Что, если я больше боюсь себя и тех границ, которые даже не знала, что готова пересечь? Сегодняшний вечер показал мне, что, возможно, я не та девушка, которая хочет убежать от монстра, а та, которая втайне хочет, чтобы он ее нашел.
— Чем все это закончится? — спрашиваю я, выпустив затаенное дыхание.
Он смотрит на небо, а потом снова на меня.
— Ты свободна, когда взойдет солнце, Блэр. А до тех пор ты принадлежишь мне.
Я глотаю воздух, стараясь не обращать внимания на то, что у меня подкашиваются ноги от его собственничества.
— Это подводит меня к другому вопросу. Нам нужно безопасное слово. Я сдерживался, сколько мог, но теперь я хочу посмотреть, как далеко мы можем зайти.
Я не могу удержаться от нервного хихиканья, которое вырывается из моих губ.
— Ты называешь это сдерживанием?
Джексон нахмурился.
— Принцесса, уверяю тебя, я сдерживался. То, что я хочу сделать с тобой… — Он замолчал, в его голове словно прокручивалось слайд-шоу всех тех развратных действий, которые он хотел бы совершить со мной. — Для того, чтобы я мог сделать это, нужно, чтобы ты поняла, что, хотя я контролирую ситуацию, ты все еще имеешь власть.
— Безопасное слово, — повторяю я, перебирая в уме все возможные варианты, которые могли бы потребовать его применения.
— Да, это может быть все, что ты захочешь. Просто знай, что когда ты его произнесешь, все остановится.
— Ты собираешься причинить мне боль? — спрашиваю я.
Что-то темное мерцает в его глазах, и от этого по моему телу пробегает холодок.
— Да, — отвечает он, одаривая меня тошнотворно-сладкой улыбкой.
Мне нужно бежать.
Не бежать и не прятаться, как раньше, а просто бежать. Бежать к своей машине и убираться отсюда, пока я не зашла слишком далеко.
Каждая крупица логики во мне кричит, что я должна быть как можно дальше от этого человека.
Но тут раздается новый голос, шепчущий: "Ты не убежишь. Не сможешь. Ты хочешь этого. Хочешь, чтобы он сделал больно, и тебе это понравится".
Я беру прядь волос и закручиваю ее между кончиками пальцев — эта нервная привычка у меня с тех пор, как себя помню.
— Безопасное слово? — снова спрашивает он, и я беру в рот нижнюю губу.
— Я не знаю, просто любое слово?
— Все, что хочешь.
Я оглядываюсь вокруг себя, пытаясь придумать что-нибудь. Мне кажется вполне уместным выбрать что-то соответствующее обстановке.