Черт, это так неправильно.
— Сделай это, — пробормотал он.
Я сильнее прижимаю кончик к нему, наслаждаясь тем, как он закрывает глаза.
Больше ничего вокруг не слышу, волны жара накатывают на меня с такой силой, что я едва могу стоять. Джексон снова застонал, когда я крепко обхватила его, моя кульминация быстро нарастает.
— Кончи для меня, моя прекрасная маленькая извращенка.
Он снова входит в меня, так глубоко, как я еще никогда не чувствовала, чтобы что-нибудь так близко проникало в мое сердце.
Влага вытекает из меня, когда оргазм разрывает мое тело.
Я снова смотрю на свое отражение. След крови, стекающий по его шее, осколок стекла в моей руке, царапины и порезы на моей коже.
Еще одна волна страха накатывает на меня.
Не из-за того, что я сделала, нет. Страх заключался в том, что теперь я переступила некую невидимую черту, за которую уже никогда не смогу вернуться.
Не слишком ли далеко я зашла?
13
Джексон
— Черт, принцесса, ты просто нечто большее, — говорю я, прижимаясь носом к ее шее и вдыхая. Почему-то она все еще пахнет лавандой.
Вместо ответа чувствую, как напрягается тело Блэр. Она роняет осколок стекла, когда ее глаза встречаются с моими в отражении зеркала.
— Мне жаль, — шепчет она.
— Жаль? — спрашиваю я. — За что?
— Я сделала тебе больно. Я… я не знаю, что произошло. Просто… потом…
— Что за хрень ты несешь?
— Я… ты…, — всхлипывает она.
Да что с ней такое?
— Что? Это? — Я провожу рукой по горлу и облизываю ладонь, прежде чем поднести ее к горлу. — Это ерунда. Посмотри на себя. — Я показываю на ее правую щеку. — Там будет шрам.
Блэр прижимает кончики пальцев к зазубренному порезу, рассекающему ее лицо.
— Черт, — хнычет она, слезы текут ручьем.
— Не волнуйся, ты все еще горячая штучка. Я отстраняюсь от нее, засовывая свой полутвердый член обратно в джинсы.
Она фыркает, вытирая нос.
— Ты не должен все время быть придурком! Это серьезно!
— Что? Ты поняла, что ты не такая уж и хорошая, какой казалась? Немного увлеклась, и теперь ты видишь версию себя, которая тебе не нравится, и все портишь.
— Я все порчу? Ты тот самый псих-карнавальщик, который преследовал меня всю ночь!
— Думаю, ты такой же псих, как и я. Проблема только в том, что я не стою здесь и не вру себе об этом. Тебе понравилось каждое мгновение сегодняшнего вечера. Даже когда ты наконец сказала мне "нет". Ты все равно хотела всего этого.
— Пошел ты!
— Прекрати пытаться выставить меня злодеем, Блэр. Ты решила не использовать свои безопасные слова. Признай это. Глубоко внутри твоего маленького тугого тела живет чертова садомазохистская шлюха, которая только и ждет, чтобы ее выпустили из клетки. Ты просто хотела, чтобы я заставил тебя пересечь финишную черту.
— Я не такая.
— Нет, ты такая. И я только что доказал это, заставив тебя кончить на моем члене.
— Нет, это не так.
— Тебе нужно, чтобы я сделал это еще раз? Мы буквально всю ночь этим занимались.
— Почему ты такой? Клянусь, ты самый раздражающий человек из всех, кого я встречала.
— И ты тоже! Блэр, чем больше ты говоришь, тем мягче я становлюсь. Пожалуйста, заткнись.
Она сужает глаза и уходит.
— Я сказал, пожалуйста! — кричу я ей вслед, вскидывая руки вверх.
Господи, да что с ней такое?
Я должен отпустить ее сейчас, пока мы оба не увязли слишком глубоко. Еще не поздно. Наверное.
Блэр остановится и вернется.
Верно?
Почему она не останавливается?
Я бегу за ней и хватаю ее за запястье.
— Куда ты, блядь, собралась?
— Подальше от тебя. — Она пытается вырваться, но безуспешно, и начинает меня бить. — Отпусти!
— Блэр. — Она потеряла контроль над собой и брыкается, как ребенок. — Блэр…, — повторяю я, хватая ее за оба запястья. Прижимаю их к своей груди. Она смотрит на меня с кинжалами в глазах, а затем пинает меня прямо в голень. — Чертова Би, — не успеваю я закончить фразу, как она решает пнуть меня по яйцам. Я тут же падаю, застонав.
Уже начинаю жалеть о своей идее "показать ей, как быть кем-то другим".
Я нагнулся, зажав руками промежность, и выругался, когда повернул голову в сторону и увидел ее. Подняв глаза, вижу, что она пытается подавить смех.
— О, это смешно?
Она разразилась хохотом — он пронзил все ее тело, и она выгнулась, задыхаясь между приступами смеха.