— Это было не три минуты, — настаивает она, ее голос не громче шепота.
— Разве это имеет значение? — спрашиваю я.
— Ты не соблюдаешь правила.
— Правило № 4.
— Ты сказала, что есть три правила!
— Разве?
Я провожу носом по ее лицу. Ее дыхание сбивается.
— Д-да. Ты сказал.
— Хм. Ну, я думаю, что не стоит доверять незнакомцам. Разве ты никогда не слышала об опасностях?
— Если не играть по правилам, то и игры не будет.
— Кто сказал? Ты? Похоже, тебя неправильно информировали, будто ты здесь главная, дорогуша. Ты уже забыла, как заплатила той маленькой девочке? Похоже, никто из нас не переживает по поводу обмана, чтобы добиться своего.
Я держу ее запястья в одной руке, а другой провожу по ее телу, останавливаясь перед самым подолом шорт. В голове у меня мелькают мысли обо всем, что я хочу с ней сделать. Но сначала все по-честному.
Резко задираю ее футболку, стягиваю через голову и отбрасываю в сторону. Прежде чем она успевает подумать о побеге, я расстегиваю лифчик и швыряю его себе за голову, а затем снова беру ее запястья в руки. В ответ слышу слабое: "Эй! Кто это бросил?".
Она, похоже, не замечает этого и извивается, но только трется об меня, что не помогает ей.
— Перестань двигаться, — говорю я, а затем опускаю рот к ее соску и сильно его посасываю. Она издаёт резкий вздох, и я перехожу к другому соску, расстёгивая её шорты. Снимаю их и останавливаюсь, чтобы окинуть взглядом ее тело.
Она фигуристая и в то же время стройная, с упругой попкой, которая идеально ложится в мои руки, и крепкими бедрами, способными раздавить мой череп. Я бы точно получил удовольствие, если бы она попыталась это сделать. На ней черные трусики, которые выглядят так, как будто они были частью комплекта, но я не заметил, как выглядел лифчик.
Я снова провожу языком по ее соску и просовываю руку между бедер. Она вся мокрая. Поглаживаю по трусикам, и ее бедра непроизвольно подрагивают.
— Блядь..., — дышит она, наблюдая за мной. Я поочередно ласкаю каждую ее грудь, уделяя им должное внимание, продолжая гладить. Ее стоны становятся все громче, она двигается, пытаясь ускорить наступление оргазма. В тот момент, когда кажется, что она вот-вот перейдет грань, я останавливаюсь. Блэр вскидывает голову и смотрит на меня с убийством в глазах.
— Какого черта? — спрашивает она, задыхаясь.
— О, ты забыла правило № 3?
— Правило №..., — останавливается она. — Нет, нет, нет. Не сейчас. Продолжай!
Я снова начинаю гладить ее, на этот раз медленнее.
— Ты не можешь...
— Блэр, заткнись, а то нас поймают.
Я накрываю ее рот своим, и она легко открывает его. Провожу языком по ее мягким губам. Она на вкус как засахаренное яблоко, и все, чего я хочу, - это впиться в нее зубами. Продвигаясь губами вниз, к ее челюсти, шее, ключице, я срываю трусы и погружаю в нее два пальца. Она выгибает спину и стонет - достаточно громко, чтобы кто-нибудь услышал, - когда я прижимаю большой палец к ее клитору. Ее рот широко открыт, мне хочется засунуть туда что-нибудь, чтобы она замолчала, ее ноги не начинают дрожать. Я снова останавливаюсь, вынимаю из нее пальцы и втягиваю их в рот.
— Черт, как ты хороша на вкус. — Она смотрит на меня стеклянными глазами, наблюдая, как я облизываю свои пальцы. Блэр выглядит измученной и немного побежденной.
Моя хватка на ее запястьях ослабевает, и она испускает вздох.
— Это жестоко.
— Ты еще не видела жестокости, принцесса. Это только начало.
Она застонала, пытаясь вывернуться из моих рук.
— Может быть, тебе стоит попробовать умолять?
Она в шоке расширяет глаза.
— Что?
— Умолять.
Би открывает и закрывает рот, пытаясь выговорить слова.
— Попробуйте... пожалуйста.
— Пожалуйста.
— Нет.
Она издает недовольное мычание. Явно разочарованная своим положением.
— Ты только что сказал "пожалуйста"!"
— Я сказал "попробуй". Ты попробовала и не смогла. Попробуй еще раз.
— Пожалуйста, позволь мне кончить.
— Лучше.
— Пожалуйста... позволь мне кончить... э-э, пожалуйста?
— Ты чертовски ужасна в этом. — Я перемещаю свое обтянутое джинсами колено между ног, прижимая его к ее сердцевине, и поднимаю ее ногу над своим бедром. — Что, симпатичной болельщице никогда не приходилось просить о чем-то раньше?
Она прикусывает губу и трется об меня. Она начинает закатывать глаза, и я понимаю, что ткань моих джинсов обеспечивает ей такое трение, которого Блэр так жаждала. Я позволяю ей приблизиться к краю еще раз, прежде чем дернуть назад, заставляя ее вскрикнуть так, что это звучит почти болезненно. Отпустив запястья, я встаю, протягивая ей руку, чтобы потянуть ее за собой.
— Встань там, — говорю ей, указывая на край чердака. Карнавал уже закрывается, и последние люди выходят из амбара, собираясь отправиться домой.
Она смотрит на меня с удивлением.
— Не может быть!
Я хватаю ее за челюсть, приближаю лицо к своему и сильно впиваюсь пальцами.
— Я сказал, стой здесь. Не "пожалуйста", не "если хочешь". Стой. Здесь. — Я отпускаю ее, подталкивая к краю. Она поворачивается, шаркает вперед. Я протягиваю руку вниз, чтобы взять моток веревки, лежащий рядом с тюком сена. Мы используем систему шкивов, чтобы поднимать сюда материалы. Сейчас она очень пригодится.
— Еще.
Она немного хнычет, но делает шаг вперед, и вот уже стоит там, где я хочу, и смотрит вниз на зоопарк. Я встаю позади нее, поворачиваю ее к себе, а затем беру за запястья и обвязываю веревкой каждое из них. Завязываю узел на веревке, которую оставил висеть между ее запястьями. Я подтягиваю ее, чтобы убедиться, что узел держится и она не сможет вырваться.
— Что ты делаешь? — спрашивает Би.
Не обращая внимания на ее вопрос, я протягиваю руку над нами и опускаю висящий там крюк.
Продеваю веревку, висящую между ее запястьями, вокруг крюка и дважды подтягиваю, чтобы проверить надежность крепления. Я смотрю на Блэр, но она занята разглядыванием своего затруднительного положения. Блэр пытается вывернуть запястья, но веревка слишком тугая, чтобы она могла что-то сделать. Вижу, что она нервничает. И думает о том, как это опасно. Ей невдомек, что это будет самая безопасная часть ночи. Я поворачиваю ее лицом к краю, затем двигаюсь к задней стене и с помощью шкива поднимаю ее руки над головой, а затем поднимаю тело, пока пальцы ее ног не коснутся земли.