А теперь его черед. Сил почти не осталось, но для последнего удара их должно хватить. Остатки его отряда прятались внутри разросшегося облака Плотоядного тумана, что затянул место самой кровопролитной схватки, пожирая трупы павших. Помня о чувствительности этого существа к Свету, трое Весталок и Прелат впали в молитвенный транс, оградив от голодного марева крошечный пятачок земли, а двое Паладинов встали на страже, прикрывая их от возможных опасностей. Так они сумели выжить и затаиться там, где враг точно не стал бы их искать. И теперь пришло их время.
Ненасытный туман качнулся к встающим с колен фигурам, но лишь для того, чтобы в ужасе отпрянуть, почувствовав, как вместо тихого света ограждающей молитвы в их сердцах рождается настоящее солнце. Весталки замерли и, воздев руки к небу, начали тянуть священную литанию, чуть позже к ним присоединились Паладины. Прелат вступил последним, объединив их мольбу и веру. Сила и мощь молитвы нарастали. От хищного марева вокруг не осталось и следа. Первыми, вспыхнув, опали хрупкие фигурки жриц, затем огонь перекинулся на верных рыцарей, но те, стойко терпя боль, до последнего выговаривали слова литании, пока не рухнули, сначала на колени, а после — на землю, и жадное пламя пожрало их тела. Последним священному огню был отдан Прелат — сухую фигурку старика с треском охватили белые бездымные языки и почти мгновенно поглотили ее, а после рокочущее пламя взметнулось в небеса, туда, где среди облаков металась юркая тень врага.
Искарос не отводил от нее взгляда. Ради этого момента он и подставился, отвлекая внимание и выманивая на себя Грозовых валькирий, чтобы дать возможность своим спокойно провести ритуал и нанести завершающий удар. И хвала Хаосу, что этого последнего маневра враг разгадать не сумел! И сейчас пожинал плоды своей глупости. Литания жертвенного огня… в отсутствие Алтаря, он наполнил ее жизнями своих последних солдат, и священное пламя устремилось в небеса, ведомое посмертной волей своего верховного служителя. А закрыть от него соперника своею грудью, принеся встречную жертву, теперь было некому.
Враг попытался уйти, избежать удара. Перед тем как огонь настиг его, противник успел телепортироваться на несколько десятков шагов в бок, но это лишь отсрочило его гибель. Пламя дернулось в сторону, вслед за назначенной целью, и в следующий миг охватило врага, не успевшего более ничего предпринять. Несколько секунд борьбы, истощенный доспех пытался защитить хозяина, но быстро опал, а следом огонь добрался и до тела. Вспыхнув, съежились тысячи крохотных крыльев, удерживающих в воздухе лесного дракона, и тот взревел от боли, а следом к земле понеслось его тело, пожираемое Светом. Легкий стук от удара о песок высохшей пустой оболочки…
Искаросу потребовалось несколько минут, чтобы дойти до места падения. Достаточно было одного взгляда на обугленные останки противника, чтобы понять, что тот мертв. Когда-то в далеком прошлом он тут же ринулся бы собирать трофеи. Но не сейчас. Его Игра уже давно окончена, и награда заключается совсем в другом.
— Бой завершен! — громко и отчетливо произнес бывший триумфатор, с надеждой посмотрев в небеса. Неужели все закончилось, и он наконец обретет то, о чем так долго мечтал?!
Пространство вокруг стало меняться: истерзанные пески сменились отполированным мрамором площади, тонущей в объятиях звездного неба, и черным пьедесталом в ее центре, на котором Искарос с замиранием сердца увидел распахнутую перед ним дверь… Тишина вокруг казалась все более плотной и вязкой, пока вдруг не взорвалась одним единственным словом, прогремевшим словно отовсюду:
— СВОБОДЕН!!!
Первые шаги дались ему нелегко: разум, давно смирившись с утраченной свободой, все еще отказывался верить, что все закончилось. Все эти века он сознательно убивал в себе даже крохотную искорку надежды, что однажды его служение может завершиться, ибо даже она могла свести с ума, сделав муку наказания невыносимой. Терпение и смирение… и мольба о снисхождении и шансе — всё, что оставалось ему там, в безвременье.
И теперь он просто не мог поверить в происходящее. Может, это очередной сон, тысячи раз приходивший к нему за годы ожидания? Но ноги, вопреки сомнениям разума, упрямо бредут вперед, к той самой заветной дверце, в которую он когда-то, сотни лет назад, вошел, начав свой путь Игрока. Через нее он должен и выйти, чтобы свою Игру завершить. Искарос знал правило: нужно загадать, куда дверь его приведет, иначе он окажется в том же мире, в котором когда-то выбрал служение Хаосу.
Мысли лихорадочно крутятся в голове. Он так давно был заточен в тюрьме без времени и стен, что почти утратил память о том, что существует иной мир. Разум лихорадочно пытается вспомнить: у него же когда-то были планы о жизни после Игры, он чего-то хотел, даже готовился к этому моменту… Но, спустя столько лет, что от этого осталось? И все же из темных глубин послушно всплывает название мира, где триумфатор разместил свой тайник перед тем, как подняться к трону Владыки.