Глава III
ЯРОСЛАВ
Звон микроволновой печи заставляет меня оторваться от разглядывания ссутулившейся спины Льдины. Уставшая буфетчица выдает мне два бутерброда, доедая свой собственный. Коррупция - она везде. Усаживаюсь напротив девушки, начиная поедать промасленный хлеб с тонкими ломтиками ветчины, что политы не особо свежими кровавоалыми каплями кетчупа. Что интересно, девушке не мешает затянувшаяся пауза между нами, а тишина, что разбавлялась лишь тарахтением радио со стороны прилавка буфетчицы, не давила ей на уши. Типичная серая мышь из захолустья.
- Что сподвигло тебя перевестись на маркетинг? - спрашиваю я в лоб.
Девушка вскидывает на меня свой удивленный взгляд, но так же быстро сменяет маску удивления на безразличие.
- Жизненные перспективы.
- Пытаешься произвести впечатление? - слизывая с бутерброда кетчуп, спрашиваю я.
От подобного движения девушка (нормальная девушка) должна бы как-то отреагировать. Но Льдина спокойно отвечает:
- Это крайне необоснованное предположение. И, если оно заключается лишь в том, что какая-то часть женского пола нашего потока проявляет какой-то интерес к хаотичной сексуальной жизни, это не значит, что эту часть составляет большинство.
Грубо? Пытается поставить на место того, чье самомнение слишком велико, чтобы хоть как-то отреагировать. Второй бутерброд оказывается еще более отвратным, чем первый, и я, как подобает джентльмену, пододвигаю блюдце с надкусанным лакомством к Прасковье.
- Не желаешь? - спрашиваю я, улыбаясь.
- Мне пора, - говорит она, вытаскивая из рукава затасканной куртки шапку.
Действия Льдины настолько точны и спокойны, словно ее совершенно не выводил тот факт, что я сидел напротив. Впервые, когда я увидел ее еще на первом курсе, складывалось ощущение, будто она не от мира сего. Бесконечно спокойная, абсолютно безэмоциональная. Помню, еще тогда, когда лидеры только формировались в группах, а за Катей установилось звание старосты, эта девушка была самым настоящим изгоем. С течением временем, всем просто надоело издеваться над Льдиной, которая, казалось, думала об издевках в последнюю очередь. Она коротко прощается и уходит прочь из буфета.
На мгновение в голову приходит образ Яны. Светлая и открытая девушка была полной противоположностью этой замкнутой серой мыши. Было бы кого сравнивать. Ухмыляюсь этим мыслям и допиваю приторно сладкое пойло, которое здесь называли «кофе». Отдаю буфетчице деньги и поглядываю на часы. Собрание должно было уже кончиться. Едва прохожу в коридор, как мобильный в кармане надрывается знакомой мелодией.
На экране высвечивается оповещение: сообщение, от абонента «Яныч». «Я в спортивном комплексе, форму забыла. Заберешь меня?» В этом вся Яна. Вечно мечтающая, несущаяся куда-то, полная жизни и бесконечно безалаберная. Улыбка, как это часто бывало при мыслях о ней, сама появляется на моем лице. Выхожу через центральный выход университета под проливной ноябрьский дождь.