Томалсс вспомнил, что столкнулся с этим обычаем, теперь, когда Большой Уродец напомнил ему об этом. Он никогда не думал, что это будет иметь для него значение. Более того, он никогда не думал, что это будет иметь значение для Касквита. Он спросил: “Если бы ты вернулся в свою собственную не-империю, какой подарок ты мог бы преподнести женщине, к которой испытывал такую глупую и неистовую привязанность?”
“Я мог бы подарить ей цветы, высокочтимый сэр”, - ответил Джонатан Йигер.
“Почему?” Требовательно спросил Томалсс. “Какая возможная польза от цветов?”
“Они хорошенькие”, - ответил Большой Урод. “И они сладко пахнут. Они нравятся женщинам”.
“Эта симпатия обязательно должна быть культурной”, - сказал Томалсс. “Не имея надлежащей подготовки, Касскит вряд ли разделит ее. В любом случае, цветы вряд ли будут доступны. Есть ли другие возможности?”
“Да”, - сказал Джонатан Йигер. “Я мог бы заполучить ее.… Я не знаю этого слова на вашем языке, высокочтимый сэр, но оно использовалось бы для придания ей сладкого запаха”.
“Парфюм”. Термин предложил Томалсс. Затем он сказал: “Нет”, - и выразительно кашлянул. “Мы более чувствительны к запахам, чем вы, Большие Уроды, и то, что вы находите приятным, часто неприятно нам. Духи были бы слишком публичным подарком. Попробуйте еще раз, иначе откажитесь от этой идеи ”.
Он надеялся, что Джонатан Йигер откажется от этого, но дикий тосевит сказал: “Я мог бы также угостить ее сладостями. Это обычный подарок между мужчинами и женщинами в моей не-империи”.
“Тебе следовало упомянуть об этом раньше”, - сказал ему Томалсс. “Это то, что мы, возможно, сможем предоставить. Возвращайся в каюту, которую ты делишь с Кассквитом. Когда у меня будут сладкие блюда, я позову тебя ”.
“Я благодарю вас, превосходящий сэр”, - сказал Джонатан Йигер. “Насколько я понимаю, у вас нет обычая дарить подарки?”
“Конечно, в гораздо меньшей степени, чем вы, Большие Уроды”, - ответил Томалсс. “Среди нас к дарам часто относятся с некоторым подозрением. Если кто-то дает мне что-то, первое, что я задаюсь вопросом, это чего он хочет взамен ”.
“Они тоже могут быть среди нас”, - сказал Большой Уродец. “Но они также могут просто проявлять привязанность, как я хочу сделать здесь”.
“Привязанность”. Томалсс произнес это слово с насмешливым презрением - Слишком часто тосевиты использовали его, когда не имели в виду ничего, кроме сексуального влечения. “Ты свободен, Джонатан Йигер. Я постараюсь раздобыть эти сладости для тебя - и для Кассквит ”. У него была искренняя бескорыстная привязанность к детенышу, которого он вырастил, поскольку он никак не мог захотеть спариваться с ней. Как и любой представитель мужской расы, он относился к решениям, принимаемым под влиянием сексуальности, с величайшим подозрением.
Иногда он задавался вопросом, не он ли или Веффани стали отцами первой пары детенышей Феллесс, когда она пришла к ним, пахнущая феромонами, которые джинджер заставляла вырабатывать самок. Он пожал плечами. Если бы он это сделал, то сделал. Если нет, то нет. Совокупление с Феллесс определенно не заставило его испытывать больше привязанности к трудной и разношерстной самке.
Но Большие Уроды работали по-другому. Он видел это раньше, и увидел это снова с Кассквитом и Джонатаном Йигером. Их спаривание заставило их почувствовать повышенную симпатию друг к другу; видеозаписи показали это совершенно ясно. С диким Большим Уродом такое поведение могло быть культурным артефактом. С Кассквитом этого, конечно, не было. Но, тем не менее, это было там. Томалсс вздохнул. Он хотел бы, чтобы поведение его подопечного в этом вопросе было менее похоже на поведение тосевитов, выросших в независимой нищете.
Снова вздохнув, он сделал несколько звонков, чтобы узнать, когда и откуда шаттлы с поверхности Тосев-3 должны были прибыть к звездолету - при условии, что они пережили атаку немцев по пути наверх. Но у дойче в эти дни на орбите вокруг Tosev 3 осталось мало космических кораблей; Раса проделала хорошую работу, избавившись от них. Миссии по снабжению снова стали почти рутинными.
И действительно, шаттл доставил то, что он просил. Он вызвал Джонатана Йигера и сказал: “Вот конфеты, которые вы просили”.
Вместо восторга дикий Большой Уродец изобразил замешательство. “Я ожидал того, что мы называем чоклит”, - медленно произнес он. “Это похоже на шарики из риса”. Пара слов была на его родном языке. Томалсс понял, что они, вероятно, означают.