Неужели Дэнни увлекся наркотиками? Или попал в катастрофу, которая вынудила его поставить крест на своей карьере? Но если бы это было так, Джо наверняка узнала бы об этом из газет.
— Алекс Грант никогда не бывал раньше в «Гринскейпс»? — Мардж все еще пыталась вспомнить, где могла его видеть. — Может быть, еще при жизни твоего отца?
— Сомневаюсь. — Джо поспешила сменить тему. — А где сегодня Ларри? — спросила она.
— Ларри? Ему пришлось отправиться в Тампу за товаром.
— Как идут дела в магазине?
Несколько месяцев назад Ларри открыл филиал одной компьютерной фирмы и теперь занимался делами магазина на Тамайами-Трейл.
— В магазине все хорошо, — рассеянно ответила Мардж, и Джо поняла, что ей не удалось отвлечь ее от мыслей об Алексе. Она вздохнула с облегчением, когда в кухню быстро вошла Мирна Бакстер:
— Так вот вы где! Джо, Мардж, я хочу поблагодарить вас за этот чудесный вечер. После удара Фреда я еще ни разу не видела его таким веселым и бодрым, как сегодня.
Мирна была хорошенькой миниатюрной женщиной с поседевшими до времени волосами. Она обняла сначала Джо, а потом Мардж.
— Вы обе просто восхитительны. Что же касается твоего очаровательного молодого человека, Джо, — добавила Мирна, — он — само совершенство. Где ты его нашла?
— Это клиент, — и Джо снова постаралась сменить тему разговора, похвалив за гостеприимство соседей Мирны.
Вскоре Джо снова присоединилась к остальным. Один из соседей Бакстеров как раз жаловался, что на вечеринке отсутствует некая особа по имени Агнес Морисси.
— Я надеялся, что она сыграет нам на пианино и мы сможем спеть, — сокрушался он.
Выяснилось, что Агнес находится в больнице, но чувствует себя уже лучше.
— Ее сердце опять сыграло с ней злую шутку, — заметил пожилой джентльмен, обращаясь в основном к Алексу. — Не стоит забывать, что Агнес около восьмидесяти. А она считает, что может переносить те же нагрузки, что и в шестьдесят.
— Дай ей бог силы, — спокойно ответил Алекс. — Я очень уважаю таких людей. Легко ходить бодрым, когда ты в отличной физической форме, а вот когда это не так — все по-другому.
Он сказал это как ни в чем не бывало, но Джо тут же задумалась, не стоит ли за словами Алекса горький личный опыт. Неужели у него были проблемы со здоровьем? Не похоже, если судить по внешнему виду.
Джо напомнила себе, что не стоит судить о книге по обложке.
И тут же в очередной раз убедилась в собственной правоте, когда Алекс вдруг заявил:
— Я умею играть на пианино. И рад буду подобрать ваши любимые мелодии, если не возражаете.
Под одобрительные возгласы Алекс подошел к видавшему виды пианино. Кто-то подвинул Фреду стул, чтобы он мог сесть рядом, остальные сгрудились вокруг.
Алекс не был виртуозом — он играл на пианино далеко не с тем мастерством, с каким владел гитарой. Но, как и следовало ожидать, у него было безукоризненное чувство ритма, и Джо с удовольствием слушала старые мелодии, которые исполнял Алекс.
Под его пальцами оживали песни тридцатых, сороковых и пятидесятых годов. Некоторые, как подозревала Джо, относились даже к двадцатым годам. Именно такая музыка требовалась собравшимся здесь людям, и вскоре все они с удовольствием пели. Джо не сомневалась, что Алекс знает слова большинства песен, и удивлялась, почему он не поет с остальными.
Наконец Алекс встал, чтобы промочить горло пивом, но торжественно пообещал еще раз сесть за пианино ближе к концу вечера.
— Это было потрясающе, Алекс, — сказала Джо. — И очень мило с вашей стороны.
— Мне было весело.
— Но почему сами вы не пели? — прямо спросила Джо, наблюдая за его реакцией.
Алекс сделал очередной глоток пива и сообщил, что не умеет вести мелодию.
Говоря это, он смотрел на банку, которую держал в руках, и Джо показалось, что Алекс избегает встречаться с ней взглядом. Но голос его остался абсолютно спокойным. Если бы Джо не знала о его прошлой карьере, она бы решила, что Алекс просто констатирует факт.
Но она-то знала, что он не просто умел вести мелодию, но и обладал удивительными вокальными способностями. На волне своей популярности Дэнни Форт мог запросто выкопать какую-нибудь старую мелодию и включить ее в свой репертуар. Дэнни пел такие песни с особым воодушевлением, и это поднимало его над другими рок-певцами. Он пел от чистого сердца, словно делился данным ему богом даром с теми, кто пришел его послушать.
Сегодня он тоже делился с собравшимися музыкой, но совсем по-другому. Не было того интимного оттенка, который отличал неотразимое обаяние Дэнни Форта. Может быть, потому, что не музыка, а голос был его инструментом в те годы. Даже больше, чем гитара, певшая каждой своей дрожащей струной под его умелыми пальцами.