- Нет.
- Тогда воспитанница?
Сванлауг задумалась на миг.
- Возможно, могла бы ей быть.
- Раз так, кто же твои родители? - поинтересовался он настороженно. - Не удивлюсь, если ты дочкой какого-нибудь конунга окажешься.
- Не удивишься?
- Нет. Уж больно напоминаешь мне одну...
- Ты о своей первой жене?
Сванлауг озадаченно уставилась на Торвальда, и он усмехнулся, глядя на нее.
- Ты, смотрю, догадливая.
- Я что, на нее похожа?
Он сделался вдруг серьезным.
- Лицом вы разные совсем, но есть в тебе что-то... Что, я и сам не пойму.
- Ты, кажется, очень ее любил.
- Может, и так. Поэтому, видно, и сам после ее смерти так стремился в Палаты Павших. Вторую свою жену я не знал толком и горевать по ней мне не пришлось.
Сванлауг непонимающе прищурилась.
- Что значит - не знал?
- Мне постоянно приходится воевать с правителями соседних земель, и я решил с одним из них союз заключить. Брак с ней являлся частью сделки и благословлен был их богом. С женой своей я мало общался, что и ее, и меня устраивало. Меня она, думаю, богомерзким язычником считала. О людях моих она именно так и отзывалась.
Некоторое время Сванлауг молчала, раздумывая над его словами. Затем поинтересовалась:
- Получается, ты принял другую веру?
- Так было нужно. Теперь, кроме обычных жертв богам, приходится жертвовать золото разряженным в бабское платье попам. Вместо того, чтобы поступать наоборот.
Торвальд протянул руку и снял с ее волос застрявший листок.
- Так кто твои родители? Ты так и не ответила.
Вместо ответа Сванлауг потянулась к нему и быстро поцеловала. А потом, отстранившись, смущенно склонила голову, прячась от его взгляда.
- Прости, я не знаю, зачем...
Торвальд отбросил волосы с ее лица, а другой рукой обхватил за талию. За его поцелуями она не сразу поняла, что вновь оказалась лежащей на земле. Сванлауг вновь почувствовала в своей крови пламя, как тогда, во сне. Сейчас она забыла обо всем, кроме объятий Торвальда, и крепко вцепилась в его одежду, словно не желая отпускать. Торвальд же вдруг осторожно убрал ее руки от себя и поднялся на ноги.
Сванлауг уселась на земле, избегая смотреть в его сторону. Да и сам он не глядел на нее, рассматривая что-то меж стволов деревьев.
- Скоро стемнеет. Возвращаться пора.
Торвальд повернулся к ней и протянул руку, помогая встать. Оказавшись на ногах, Сванлауг опустила голову, внимательно изучая землю.
- Пойдем тогда скорее.
***
- Хильдис? Что с тобой такое?
Рунгерд удивленно смотрела на дочь ярла, с которой столкнулась в дверях главного дома усадьбы. Глаза девушки горели безумным огнем, щеки пылали, словно в лихорадке, а рот кривился в странной ухмылке.
Она не ответила.
- Пойдем-ка со мной!
Рунгерд схватила дочь ярла за руку и потащила за собой.
Оказавшись в своем покое, она разожгла светильник и села на скамью, следя за расхаживающей из стороны в сторону Хильдис.
- Что с тобой творится, расскажи? Слышала, ты больна. Да сядь уже!
Девушка послушалась и присела напротив, взволнованно поглядев на Рунгерд.
- Я и сама не знаю, что со мной. Я словно разума лишилась, а поделать ничего с этим не могу!
Хильдис с раздражением почесала руку, ведьма же, проследив за ее жестом, внимательно поглядела на редкой красоты украшение.
- Где ты взяла это обручье?
- Один человек дал. Он недавно гостил у нас.
Рунгерд прищурилась, глядя на нее.
- Человек ли...
- Что?
- Позволь взглянуть поближе?
Хильдис посмотрела на ведьму недоверчиво, но все же сняла украшение с руки и протянула ей. Рунгерд приняла обручье осторожно, словно оно могло укусить ее, и вгляделась внимательно, будто желала проникнуть вглубь того золота, из которого оно изготовлено. Когда ведьма резко разжала пальцы и украшение покатилось по земляному полу, Хильдис испуганно вскрикнула. Рунгерд же оглядела свою руку, растерянно хлопая глазами.