- Участники охоты дивились поведению дикого зверя, который спокойно сидел и смотрел вокруг разумным человечьим взглядом. Конунг же решил взять его с собой, как подтверждение собственной удачи. В его доме волку жилось хорошо, нрава он оказался спокойного и зла никому не делал. Однажды на пир к конунгу явилась вдова ярла со своим новым мужем. Увидев их, зверь неожиданно на мужа ее набросился и искусал - еле оттащить смогли. Зная мирные повадки волка, домочадцы сильно удивлялись. А конунг неладное заподозрил. Наведался он однажды сам к той женщине...
Торвальд вдруг замолчал, странно улыбаясь.
- Продолжай!
- Чем ты наградишь меня за рассказ?
Сванлауг нахмурилась настороженно.
- О чем это ты?
Он хитро прищурился.
- "Сагу мне поведай!" -
Хлинн серег велела.
Поцелуй той девы -
Лучше нет награды!
- Вот как? - она шутливо толкнула Торвальда в плечо. - Ну и наглец ты, конунг!
- Так что?
Сванлауг на миг опустила взгляд, чувствуя, как щеки ее покрылись румянцем, затем посмотрела с вызовом.
- Будет тебе награда. Как узнаю, чем закончилось.
- Смотри, если обманешь! На чем я остановился?
Торвальд на миг задумался.
- Ах, да! Наведался тот правитель к бывшей жене ярла, и так вышло, что в этот раз зверь на хозяйку набросился, покалечил и откусил ей нос. Конунг велел выяснить у нее, отчего волк так семью ее ненавидит, и напуганная женщина во всем созналась. И одежду прежнего мужа вернула. Зверя заперли одного в покоях, откуда он уже в человеческом обличье вышел. Увидев давно пропавшего друга, конунг обрадовался и устроил пир в его честь. А еще велел вернуть ярлу его владения. Жену же его бывшую с новым мужем прогнали прочь. Но постигло ее и другое наказание. Дети, что рождались у нее, все до одного были безносыми.
- Я и впрямь такого не слышала, - произнесла Сванлауг задумчиво. - Эту сагу в твоих землях рассказывают?
- Верно.
- А ты награду свою заслужил.
Девушка потянулась к его губам и почувствовала, как Торвальд обнял ее так крепко, что даже стук его сердца ощутить можно было.
Спустя некоторое время Сванлауг нехотя подалась назад.
- Эй! Я ведь не невеста тебе!
- Ты о чем?
Торвальд изобразил удивление, но руку из-под ее юбки убрал. Девушка оправила подол и села.
- Тебе стоит больше уважать меня и мой род.
- Своих родителей ты мне так и не назвала.
Она хитро улыбнулась.
- Для чего? Ты ведь и сам догадался.
- Так значит...
- Да.
Торвальд огляделся. Солнце поднялось высоко. Туман под его лучами растаял.
- Не пора ли нам, госпожа, назад?
- Лучше мне одной вернуться. Не нужно, чтобы нас вместе видели.
Глава 27
- И никто из вас его, конечно, не видел? Молодой хирдман смущенно потупился под насмешливым взглядом. - Я, конунг, и сам не пойму, как оно так вышло. Он как из... из ниоткуда выскочил! Только что на море никого не было, а тут гляжу - корабль! Думал, показалось, сперва... - Вот ведьма! - Что? - В хлев вас, говорю, отправить нужно. За свиньями смотреть. Раз даже такой большой корабль, как Ночной Волк, разглядеть не можете. Рунгерд стояла у ворот, по-хозяйски оглядывая двор. Гутторн сразу ее заметил, как только оказался на улице. Встретившись с ним взглядом, она небрежно кивнула ярлу Хродлейву, который говорил ей что-то, и неторопливо направилась к мужу. - Приветствую тебя, конунг! - Как твоя поездка? Она промолчала, нервно сжав губы. - Я не буду расспрашивать тебя об этом. Сама расскажешь, если будет нужно. Рунгерд кивнула. В ее взгляде Гутторн успел заметить благодарность, что быстро сменилась удивлением. - Что с твоим лицом? - О чем... А! Это на охоте... Она вскинула было руку к его лицу, но тут же опустила, недовольно тряхнув головой. - Странно, что не встретил меня без одного глаза! Гутторн хитро усмехнулся. - Может, мудрее бы стал, как думаешь? - Ты себя еще на том ясене подвесь, что в священной роще растет. - До Отца Побед мне в любом случае далеко, так что и пытаться не стоит. Рунгерд осуждающе вздохнула. - Гляжу, гости у нас. - Ты помнишь ведь, Ингольв хëвдинг обещал приехать, как люди его с работами на полях закончат. Она кивнула. - Я пойду... Сделала было шаг, но остановилась. - Пир вечером устроить хочу! - Ты... хочешь? Странно усмехнулась. - Верно! Дверь не успела закрыться за ее спиной, как в покой проскользнула Бергдис. Рунгерд раздосадовано прикрыла глаза и чуть высокомерно улыбнулась. - Тебе есть, что сказать мне? - Нет. Думала, ты мне поведаешь, как съездила. Что, не так все, как тебе хотелось? - Если ты позлорадствовать пришла... - Больно надо! Но я говорила когда-то... - Молчи! Рунгерд злобно сверкнула глазами, но тут же негромко усмехнулась. Затем рассмеялась уже во весь голос. Бергдис поморщилась, глядя на нее, как на безумную. - Я ведь давно это знала! - Что? - Какой сын у меня упрямый. В отца весь! - ...или в мать. Не обращая внимания на ворчание сестры, Рунгерд улыбалась восторженно. - Он ведь, помнишь, когда ему пять зим только сравнялось, требовал, чтобы в поход его взяли. А в семь и вовсе из дома удрал! Бергдис кивнула. Обычное ехидство ее куда-то пропало. - Помню. - Такого ничем на месте не удержишь! Даже колдовством. - А уж теперь, когда он не ребенок, тем более! Колдунья вздохнула печально. - Не ребенок... Как давно я его не видела... Рунгерд резко замолчала. Бергдис покосилась на дверь и тут же отвернулась, важно сложив руки на груди. - Выйди! Гутторн холодно посмотрел на Бергдис. Та неторопливо поднялась со скамьи и неспешно направилась к выходу. Наконец, дверь за ней захлопнулась. - Старая ведьма ждала, пока я сам ее за дверь вышвырну? - Не такая уж она и старая. Конунг сел рядом с женой и поглядел на нее пристально. - Говорят, у Рагнвальда тебе недостаточно хороший прием оказали. Так это? - Нет. Я всем довольна осталась. - Надеюсь. Неуважение терпеть я не намерен. - Со мной не случилось ничего, что тебя и твою честь бы затронуло, - ведьма раздраженно скривилась, но тут же хитро усмехнулась. - А слышал ли ты, что ярл Хродлейв к дочери Рагнвальда посватался? Гутторн махнул рукой. - Бесполезная затея. - А вот и нет! - Этот прохвост что же, согласился? Рунгерд поймала недоверчивый взгляд мужа. - Нет. Согласилась его дочь. - Уж не ты ли руку приложила? Она отвела взгляд и многозначительно улыбнулась. Гутторн насмешливо покачал головой. - Ты, всадница моя волчья, хитра, словно Локи. - Скажи, - произнесла Рунгерд тихо, - камень, что ты дал мне... Откуда он у тебя? - Какое это значение имеет? - Да понять не могу... Ты ведь знаешь, для чего он. И все равно... - Я видел, как ты желала эту вещь. Да и мне спокойнее. Она непонимающе повела бровью. - Ты знаешь, как колдовство твое мне не по нраву. Но и я знаю, что от него ты не откажешься. - А волноваться-то к чему? Ничего со мной не случится! Сколько говорить тебе... Гутторн глянул на свой меч, висящий на поясе, затем вновь на жену. Рунгерд проследила за его взглядом. - Помню я, что с тобой было, когда... Рунгерд выпрямилась возмущенно. - Оно того стоило! Или думаешь, я не знала, что делаю? - Ты всегда все знаешь! Только мне откуда знать было, что ты к Хель не отправишься, когда тебя чуть живую охранник твой тогда в дом приволок? - Нашел, что вспоминать... - Такое забыть сложно. - Это необходимо было. Я много раз говорила! Но тебе все плохо, что бы я ни делала! - Не тебе это говорить! Или не советуюсь я с тобой каждый раз... Она злобно сверкнула глазами, недовольная тоном мужа. - Да тебе до советов моих дела нет! Гутторн устало усмехнулся. - Хватит, Рунгерд. Она склонила голову и какое-то время не отвечала. - Я, знаешь... поблагодарить тебя хотела. За камень. - Что угодно, лишь бы ты на меня как на врага не смотрела. - Я... Что? Разве я... Гутторн накрыл ее руку своей и произнес, хитро улыбаясь: - Дуют ветра ледяные Долгой зимою во фьорде. Всех же ветров холоднее Взгляд твой, лоза ожерелий. Не страшен мне нрав девы гордой. Властитель сраженья стремится Даже средь встречи валькирий В ее оказаться объятьях. Нет в целом свете прекрасней Гордой Идунн обручий. И лязга железа дороже - Всадница хитрая волка! Рунгерд сидела, опустив ресницы. Гутторн усмехнулся, глядя на нее. - Ты ведь знаешь, я никогда способностью складывать висы не отличался. Она помолчала, затем подняла на мужа повеселевший взгляд. - Лучше всех скальдов скажет Славный колец даритель, О той, что всего дороже - О всаднице хитрой волка! Гутторн поднялся. - Пора мне. Но я рад, что тебе веселья захотелось. *** - И Фьёргюна дочь Клятву взяла С воды и огня, Камней и металлов, С земли и деревьев, Птиц и зверей, Болезней и ядов, Что Бальдра не тронут... Гутторн отвлекся от висы, что рассказывал Скафти Дерзкий, любимый скальд его жены, и протянул опустевший кубок рабыне. Руки ее чуть дрожали, и немного меда выплеснулось конунгу на колени. Он посмотрел на девушку с пренебрежением. - От тебя, ви