Глава 30
В девичьей, кроме Хильдис и нескольких служанок, никого не было. Заметив в дверях Сванлауг, она нетерпеливо бросила занятым своими делами девушкам: - Идите вон! - Хильдис, да мы... - Пошли прочь, сказала! Дверь за служанками захлопнулась. Сванлауг взглянула на дочь ярла удивленно. - Что это с тобой? - Со мной? Это с тобой что? Память отшибло? Глаза Хильдис, казалось, рассыпали яростные искры. - О чем ты говоришь? - Ты забыла, кажется, как хорошо с тобой здесь обошлись! И о благодарности забыла! - Что... - Я видела, как ты Торвальду на шею вешалась! Так ты мне за гостеприимство отплатить хочешь, бродяжка? Сванлауг глянула на дочь ярла угрожающе. - Не смей говорить со мной так! - Ты мне еще указывать будешь? Я хозяйка здесь, а ты приживалка бездомная! Я сейчас же тебя за ворота вышвырну! Щеку вдруг обожгло болью. Хильдис на миг прислонила прохладную ладонь к пылающему от удара лицу. - Я ведь предупреждала! Дочь ярла неверяще глядела перед собой, пораженная такой дерзостью. - Да ты... Дверь скрипнула. Покосившись в ее сторону, девушка вновь пришла в себя. - Отец! Эту девицу следует немедленно вышвырнуть из нашего дома! Рагнвальд терпеливо посмотрел на дочь. - Почему, интересно, я должен это сделать? Вы повздорили? - Она воровка и лгунья! - Хильдис, это тебе не стоит говорить слова, которые могут неправдой оказаться. - Мне? Это она украла твою гривну! Я в этом уверена! - Ты сама это видела? - Нет, но... Больше некому! Да и кто бы из наших осмелился на такое? - И зачем, по-твоему, Сванлауг это понадобилось? - Ты хоть и говорил, что она девушка знатного рода, да, я поняла, дома у нее нет. Зачем бы тогда она у нас поселилась? А гривну украла, чтобы поживиться за наш счет! Знаю я таких! Она дня на два куда-то исчезла, когда жена конунга у нас гостила. Я тогда пропажу и обнаружила! Взгляд ярла сделался суровым. - Раз исчезала, значит причины были! А ты не все знаешь, иначе не стала бы лгать мне, пытаясь свою ошибку оправдать! - Лгать? - возмутилась Хильдис. - Так это я лгу?! Ты чужачке этой доверяешь больше, чем родной дочери? - Хватит! Тебе пора понять, что не все делается, как бы тебе того хотелось. - Так значит, не прогонишь ее? Рагнвальд какое-то время пристально глядел на дочь. - Сванлауг станет моей женой. Именно для этого я пришел сейчас - сказать тебе об этом. Девушка удивленно распахнула глаза. С отца перевела взгляд на спокойно стоявшую в стороне Сванлауг. Та уверенно глянула в ответ. - Но как же... - Надеюсь, она не сильно обиделась на твою ложь. - Я не обижаюсь. Мы просто повздорили немного. С кем не бывает. А ты, Хильдис, вспомни. Может, гривну эту ты отдала кому? - Что? Сванлауг странно улыбнулась. - Вспомни. Не говоря ни слова, Хильдис сорвалась с места и выбежала за дверь. Рагнвальд огорченно тряхнул головой. - Понять не могу, что с ней в последнее время творится. - Не тревожься, ярл, - уверенно произнесла девушка. - Все хорошо будет. *** - Я счастлив, Рагнвальд, что лично могу тебя и твою прекрасную невесту со столь значимым событием поздравить. Почему бы нам за будущую хозяйку этой гостеприимной усадьбы не выпить? Сванлауг опустила взгляд. Слишком уж невыносимо было эту хитрую ухмылку видеть. Ярл усмехнулся. - Мне по нраву твои слова, Торвальд. Выпить надо обязательно! - Что это с тобой? Девушка взглянула на будущего мужа. Сегодня она сидела с ним рядом. - Я... про Рунгерд все думаю. - Не стоит так ее бояться. Но если хочешь, отдыхай иди. Сванлауг торопливо кивнула. Листья от ветра шумели. Она прислонилась к кривому стволу старой яблони. Спать идти не хотелось. Ночевать она теперь собиралась в горнице, с остальными девушками, чему Хильдис, должно быть, очень обрадуется. - Что же ты, ночная всадница, так рано ушла? Едва заметная насмешка в голосе. Сванлауг не повернулась. - День был трудным. - Я рад, что ты мне наконец ответила. Хоть такого ответа я, признаюсь, не ожидал. - Я хотела сама тебе сказать... - У меня днем были дела. А говорить раньше следовало, за кого замуж собираешься. - Я... не была уверена. - Так что же случилось? Она вздохнула молча. Потом повернулась, виновато склонив голову. - Если бы у меня была возможность... я бы иначе решила. - Ты же сама говорила, что не обещала мне ничего. Так что и оправдываться не стоит. - Я просто хочу, чтобы ты знал... Торвальд усмехнулся. - Что знал? Сванлауг все же подняла взгляд. Он посмотрел на нее так, что девушке жарко вдруг сделалось. - Прощай, йомфру. Я тревожить тебя больше не стану. *** В усадьбу она вернулась за полночь. Мельком глянув на Ульвара, что был мрачен сильнее обычного, ухмыльнулась. - Что, страшно было, шкура твоя облезлая? - Сама, поди, от страха тряслась. - Я? Нет. Он молча усмехнулся. Но потом все же добавил: - Не больно мне вся эта падаль нравится. - Да и мне, чего скрывать. Я до сих пор чую эту вонь. Как исполнит, что велено, тут же обратно отправлю. Рунгерд бросила на верного хирдмана предупреждающий взгляд. - Конунгу ни слова! Ясно тебе? - Могла бы не говорить. Огонек в лампе встрепенулся, потревоженный открытой дверью. Гутторн отложил в сторону ремень и нож, которым, видно, пытался починить поврежденную пряжку. Рунгерд незаметно завела левую руку за спину. - Я думала, ты... - Тебя долго не было. - Захотелось одной немного побыть. Гутторн приблизился к ней, беря за руку, что колдунья прятала за спиной. Осторожно размотал покрывавшую ладонь неаккуратную повязку. Увидев свежий порез, многозначительно усмехнулся. - Бывало и хуже. Рунгерд молча вздохнула. Гутторн откинул ее рукав, рассматривая тонкие полоски старых шрамов, идущие от запястья до локтя. - Надеюсь, хотя бы этого больше не повторится. Колдунья опустила руку, криво ухмыляясь. - Я уже это слышала, и не раз! Совсем рано еще. Только-только Мани показался на небе в своей повозке. В костре прогорела и сломалась пополам толстая ветка. Она поправила длинной палкой распавшиеся в стороны угли. Та же самая поляна. И палка эта лежит у нее на коленях, как когда-то меч. Заклятый ее же собственной кровью. С тех пор в этом месте она не была ни разу. Может, поэтому и всплыло вдруг в памяти. Сейчас, правда, лето вступало в свои права, а тогда вот-вот должна была зима начаться. Холодно было даже в доме. Она это хорошо помнила. - Подойди сюда, упрямый мальчишка! - Сними его оттуда! - Я же сказала - нет! Тебе только три... - Дай! - Это меч твоего отца, и он не велел... - Я хочу! - Ты все равно его не поднимешь. - Ну да-ай... И до чего взгляд жалобный. - Снеррир, давай лучше расскажу тебе что-нибудь? Ты же любишь... - А вон тот нож можно? Рунгерд опустилась на скамью, тяжело вздохнув. Дверь тихо скрипнула. Она холодно глянула на вошедшего. Затем, мельком, на сына, что теперь уселся с ней рядом. - Гутторна сейчас нет. Он... - Я к тебе. Колд