— А-а-а-а-а! Ум-м-м… Грустные фильмы? — говорю я.
— Я не понимаю этой фразы, — огрызается он. — Расскажи мне что-нибудь другое.
— Может, если бы ты поиграл с моими сосками…
— Это не заставит тебя плакать, — шипит он.
Мой желудок подпрыгивает. Нет, не заставит, но я надеялась отвлечь его чем — то, что, как я знала, он считает вкусным.
Он потирает подбородок.
— Если только…
— Если только что? — шепчу я.
— Может, мне стоит поиграть с твоими сосками…
Монстр раздвигает мои ноги так широко, как только может, до боли в бёдрах. Сердце колотится о грудную клетку. Что задумало это нечеловеческое создание?
Хлёсткий звук пронзает воздух, и тонкая плеть больно бьёт по соску. Это своеобразная смесь удовольствия и боли, которая заставляет меня вздрогнуть от неожиданности.
— О! — слёзы наворачиваются на глаза.
— Очень приятно, — нежное щупальце скользит по моему лицу и собирает влагу.
Теперь я понимаю, почему он прикрепил меня к потолку. Это наименее захламленная часть моей квартиры, а монстру нужно пространство, чтобы размахивать кнутом.
— Тебе понравилось, маленькая пара? — спрашивает он.
— Нет? — лгу я.
Одно из его щупалец скользит по моей мокрой киске.
— Ты уверена в этом?
— Хорошо, — говорю я. — Это было горячо.
— Ещё? — мурлычет он.
Чёрт. Я действительно должна отказаться, но мне так любопытно.
— Да, пожалуйста.
Невидимое щупальце обхватывает мой клитор нежным сосущим движением, превращая то, что должно быть пугающим опытом, в нечто невероятно возбуждающее.
Монстр попеременно ласкает каждую грудь, а другое щупальце бегает вверх и вниз по моим складкам, собирая моё возбуждение. При этом он продолжает садистски улыбаться.
Я дышу так тяжело и быстро, что слова даются мне с трудом.
— Тебя не интересовали мои слёзы прошлой ночью.
— Когда я в темноте, у меня нет аппетита к боли, — говорит он. — Только к твоему удовольствию.
Чувство нарастает вокруг моего клитора, заставляя ноги дрожать. Это так унизительно — я не хочу кончать во время порки. Я заставляю свой разум сохранять спокойствие, пытаясь отодвинуть оргазм, но мои глаза высыхают под сильной концентрацией.
— Что случилось? — огрызается он. — Ты должна мне реку слёз.
— Ничего, — говорю я сквозь стиснутые зубы.
Он хлещет по одному соску, потом по-другому, но я уже начала сопротивляться боли.
— Мне интересно… — он наклоняет голову, его взгляд путешествует ниже по моему телу. — Где ещё ты хотела бы быть выпоротой?
Моё сердце подскакивает к задней стенке горла.
— Я не знаю.
— Думаю, знаешь, — щупальце, сосущее мой клитор, оттягивается.
— Подожди, — кричу я. — Что ты делаешь? Мне это нужно.
— Сейчас я дам тебе кое — что получше, — говорит он с острой ухмылкой. — Хочешь попробовать?
По моим ладоням струится пот, а по позвоночнику бегут мурашки. Неужели я действительно позволю этому прекрасному монстру выпороть меня? Мышцы моей киски сжимаются и пульсируют, нуждаясь в чём — то, в чём угодно, чтобы стимулировать мой нуждающийся клитор.
— Сделай это.
Он смотрит на меня в течение нескольких ударов сердца. Я не могу понять, проверяет ли он меня или действительно собирается это сделать. Когда он отводит взгляд от меня и ухмыляется, моё сердце замирает. Неужели после столь бурного развития событий он действительно собирается оставить меня в подвешенном состоянии?
Резкая боль пронзает мой клитор, заряжая каждое нервное окончание в моем тазу, как молния. Мои бёдра дергаются, как будто меня ударило током.
— Чёрт возьми, — кричу я, а глаза слезятся.
Мистер Робертс внизу бьётся о потолок, но я слишком потеряна в ощущениях, чтобы заботиться об этом.
— Очень хорошо, — говорит монстр, его голос задыхается. — Это именно то, что мне нужно.
— О, чёрт, — шепчу я. — Чёрт, чёрт, чёрт.
— Что случилось, маленькая пара? — говорит он, его голос дразнит. — Ты не можешь это принять?
Я сурово смотрю на него. Этот монстр не собирается меня победить. Я вдыхаю и стараюсь говорить уверенно.
— Могу. Но главный вопрос в том, сможешь ли ты?
Во второй раз он хлещет меня гораздо более тонким щупальцем, которое обвивается вокруг моего клитора и заставляет меня видеть звёзды. Я застонала от сладкой агонии.
— Прекрасно, — рычит он, когда я обливаюсь безобразными слезами.
На третий раз моя киска сжимается и спазмирует от потребности быть наполненной, а на четвёртый я кончаю с такой силой, что каждый нерв в моём теле словно поражён молнией.